Хлопнула дверь, и старушка будто растворилась в тени вековых дубов, растущих рядом с парковкой. Эти великаны, тянущие свои ветви к вечернему небу, словно молчаливые стражи взирали на усадьбу, невольно становясь свидетелями целой эпохи, пролетевшей перед ними. Но подивиться чудесам маскировки, которой, похоже, овладела бабуля за годы своей жизни, я не успела, поскольку дверь усадьбы распахнулась, являя двух полицейских, которых мне уже довелось видеть сегодня утром в доме Вяземских. Следом показалась молодая женщина, держащая за руку Аришку.
Сердце сильнее забилось в груди, при виде малышки. Растрёпанная одежда, заплаканное лицо… В свете уличных фонарей чётко просматривались все детали, даже хищное выражение, что искажало лицо молодой особы каждый раз, стоило ей только посмотреть на девочку.
Поскользнувшись, Ариша замешкалась, и, недолго думая, женщина залепила малышке звонкую пощёчину, да так, что та, не удержавшись, упала на ступени. Слёзы брызнули из глаз моей воспитанницы, но с её губ не слетело ни звука.
Кулаки непроизвольно сжались, а ярость затопила сердце, при виде такого обращения с маленьким ребёнком. Вытащив из-под сидения электрошокер, подаренный мне на День рождения Вяземским, после того, как однажды, рядом с универом, ко мне пристали хулиганы, я выбралась из машины, осторожно прикрыв дверь, чтоб раньше времени не привлекать к себе внимания.
Дурой я не была и вполне осознавала, что мне одной не справиться с этой троицей, но проснувшийся материнский инстинкт по отношению к беззащитному ребёнку, гнал вперёд, подталкивая на безумные поступки. Эмоции в тот момент будто отключились, инстинкт самосохранения, похоже, тоже. Лишь одна мысль вела меня вперёд, придавая сил и уверенности — я должна была, во что бы то ни стало, спасти маленькую девочку, которая прочно заняла место в моём сердце.
Глава 3
После того, как ночь сменила сумерки, мороз начал усиливаться, отчего дыхание каждый раз перехватывало, стоило только очередному резкому порыву колючего ветра ударить в лицо. Деревья поскрипывали под тяжестью ноши, лежавшей на их ветвях, и, вторя им, завывал ветер, перекрывая звук моих шагов, возможно поэтому, троица, стоявшая на ступенях и эмоционально доказывающая что-то друг другу, меня заметила не сразу, а лишь когда между нами оставалось не больше трёх-четырёх метров.
Молодой полицейский, словно цепной пёс, молча, рванул в мою сторону, перекрывая путь своей мощной фигурой, таким образом, первым опробовав усиленный разряд электрошокера. Задёргавшись, он рухнул как подкошенный, ударившись о мраморные ступени, но, если честно, жалости к нему я не испытывала совершенно. Итак, минус один. Уже легче.
