Суеверное дитя востока, предки которой плавали в бассейне; в сенях, в виде маленьких красных рыбок, совершенно исчезла. На ней не было уже ни восточного платья с фантастическими узорами, украшенного амулетами, ни золотых браслетов, ни красных туфель; на ней было надето шелковое серое платье с высоким лифом; прекрасные руки, видневшиеся из-под кружевных полуоткрытых рукавов, были в перчатках. Черные волосы были гладко заплетены в косы и украшены букетом красных камелий, кокетливо приколотых искусным парикмахером.
Дева Индии превратилась в обворожительную леди, у которой не осталось ничего общего с желтой расой, кроме желтоватосмуглого цвета лица, по которому ее можно было бы принять за итальянку или испанку. Одетая и украшенная таким образом, дочь набобов могла соперничать в красоте, приличиях и благородной простоте с маркизой Ван-Гоп.
Маркиз был немного изумлен. Он думал, что встретит полудикую девушку, с лицом, взволнованным страстью, с диким выражением жрицы, посвятившей свою жизнь предрассудкам своей религии, и вместо того, он очутился лицом к лицу с вполне элегантною женщиной, скромно потупившей глаза. Она сделала посетителям приветствие рукою и подошла к маркизу.
- Кузен,- сказала она ему по-английски,- благодарю вас за то, что вы поспешили прийти.
Она дала ему поцеловать руку с ловкостью герцогини Сен-Жерменского предместья и прибавила:
- Пожертвуете ли вы несколькими минутами для разговора со мной наедине?
Маркиз наклонил голову.
- Вы позволите, мой друг, не правда ли? - сказала она, обратясь к Рокамболю.
Рокамболь молча поклонился. Тогда индианка, взяв маркиза за руку, сказала:
- Пойдемте.
Она увела его из зала в маленький кокетливый и полный неги будуар, в настоящее гнездышко парижанки. Опустившаяся портьера отделила их от всего остального мира.
- Кузен! - сказала индианка, приглашая его сесть возле себя на маленький диван.- Благодарю вас; я пригласила вас, вы пришли…
- Кузина!..
- Тсс! - сказала она, приложив, свой хорошенький пальчик к губам маркиза.- Не прерывайте меня.
- Я слушаю вас,- проговорил маркиз, который, глядя на ее спокойное, улыбающееся лицо, уже начал думать, что виконт мистифицировал его, и это история о яде - шутка.
- Дорогой мой кузен,- сказала она,- когда двенадцать лет тому назад вы приехали в Индию к моему отцу, я была ребенком, суеверным ребенком, не знающим и не понимающим ни жизни, ни бурных страстей сердца… Вы были молоды, вы были прекрасны; мой отец часто говорил мне, что вы должны были сделаться моим мужем… Я полюбила вас…
