Джек бросил на неё полный тоскливого отчаяния взгляд, но ответил — также на фейрийском:
— Деньги не имеют значения, госпожа.
— Вы боитесь за свою жизнь? Джек, я найду, как…
— Моя жизнь тоже, госпожа. Они заберут моего младшего брата, если я не буду… служить так, как желает, — он вздохнул и со слабой улыбкой закончил: — мой хозяин.
Фрида вздохнула. Что-то подобное она и ожидала.
— Вашего брата держат в застенках Тайной полиции?
Джек снова улыбнулся, так же слабо и грустно.
— Нет, госпожа. В борделе. Вы не понимаете. Его не убьют, если я… Его… Я должен идти.
Фрида снова его удержала.
— Скажите, в каком борделе, и я его выкуплю.
Джек покачал головой.
— Какое деньги имеют значение? Его нельзя просто выкупить, поверьте, я пытался. И никто ничего не сделает. Даже вы.
Он вырвал руку и, отвернувшись, пошёл к двери. Фрида смотрела ему вслед.
— Я попрошу за него императора. Приказ Его Величества, конечно, будет иметь больший вес, чем деньги, — сказала она вдруг, всё ещё на фейрийском.
Джек замер.
— Неужели Его Величество потакает всем вашим капризам, госпожа? — спросил он, обернувшись.
Фрида положила руку на живот.
— О да. У меня есть кое-что ценное для императора. Думаю, его цена даже куда выше одного бордельного мальчика. Джек, сделайте, как я прошу, и я постараюсь вам помочь. Вам ведь больше не на кого рассчитывать.
Джек посмотрел на неё в упор.
— Вы самая бесчувственная женщина, госпожа, из всех, что я видел. Это ведь вы убили герцога, да? Нет, конечно, фейри, я почувствовал это, как только зашёл в этот дом. Но вызвали их вы, не так ли?
Фрида резко выдохнула.
— Неумно кусать кормящую вас руку, сэр.
— Именно, сударыня. И мой хозяин хотя бы меня кормит, пусть и скудно. Зачем мне менять его на хозяйку, которая так черства. А сейчас простите, госпожа, я должен идти.
Он ушёл, а Фрида допила чай. Потом встала, поправила складки халата. Глупо было бы спрашивать у слуг, где похоронен её муж. Возвращаться в ту спальню Фрида также не хотела — она сделала всё, чтобы император не узнал, что случилось на самом деле. Он станет совершенным параноиком, думала Фрида, если узнает, что фейри легко могут прийти в жилище людей, и никакое железо, никакие прошлые договоры их, оказывается, не удержат. Неправда, конечно, но вряд ли Его Величество будет разбираться — он просто казнит всех полукровок, на всякий случай. А потом что? Вырубит все леса? Он, конечно, вообразит, что такой враг, как фейри, разобьёт его сейчас в мгновение ока, если захочет — с могущественной-то магией. Император будет не прав, но кто ему это скажет?
