— Ха-ха-ха, — заржал, поручик, — тогда тебя будет горше узнать, что первым у нее будешь не ты, да, собственно о женщинах тебе скоро и мечтать не захочется. Ладно, я все тебе высказал, пора возвращаться в лагерь, чтобы не хватились. Буду готовиться к театральному опознанию твоего хладного тела, неудачник! Может даже всплакну на твоей фиктивной могиле, дорогой мой командир, ха-ха-ха-ха, да…
— Возвращайся и хорошенько подумай, что ты будешь мне говорить, когда попадешь в мои руки. Слово офицера, обещаю: умирать будешь долго и мучительно. Не из-за того, что меня обманом захватил, а потому, что своим поганым языком коснулся имени Анастасии. Запомни это и бойся. Все, что делается в этом мире, все делается перед глазами Бога, и каждому по заслугам расплата. Знай, получишь, что заслужил.
— Не пугай, тебя уже нет. На твои угрозы мне плевать.
Марков удалился в темноту. Его подручные Али и Ахмед, приставив к горлу кинжал, развязали меня и защелкнули на руках кандалы, концы цепей присоединяли к своим поясам. Гуськом двинулись дальше по тропе. Когда стало довольно светло, оказались в маленькой пещере, которая незаметна с тропы. Разбойники затолкали мне в рот кляп и на хорошем русском языке предупредили, чтобы я вел себя тихо. Кляпом они не ограничились, на голову нахлобучили какой-то мешок. Сколько времени прошло — я не знаю, но по урчанию в животе понял, что уже близится обед. На границе слышимости долетели звуки проходящей мимо нас батареи, фыркали лошади, звенела амуниция солдат. Подзадержались батарейцы, однако, немудрено — ведь искали пропавшего командира, а найдя тело, хоронили. Да, Марков — порядочная сволочь, но как все хорошо продумал. Я не мог даже заподозрить его в таком неблаговидном поступке. А его причастность к заговору вообще вызвала у меня неописуемое удивление. Хотя, чему я удивляюсь: муж императрицы через своих подручных вербовал в соучастники государственного переворота таких же подонков. Со мной ладно, пока еще рано говорить о побеге, мало у меня информации, и не осмотрелся толком, а вот судьба моей Анастасии вызывала у меня тревогу. Вдруг заговорщики пойдут на крайние меры и мой отец не сможет им воспрепятствовать. От этой мысли сердце сжалось в груди, я чуть не заскрипел зубами. Да и как заскрипишь, кляп мешает. Выждав еще пару часов, разбойники сняли с меня мешок и повели по тропе вниз. Скорей всего, возвращаемся в Гешермахи.
Внимательно осматривался. Незаметно пытался проверить на прочность кандалы. Надежными они оказались, очень железными, хрен порвешь без помощи кузнеца. А недлинные цепи, которыми я был привязан к бандитам, не давали мне излишней свободы. Али и Ахмед — мужчины в теле, каждый из них тяжелее меня, и возраст примерно под тридцать. Встретишь такого в городе и не обратишь на него внимания: типичный представитель местного населения, с привычной в этих местах бородой и одеждой. О роде их деятельности внешность ничего не говорит. По тому, как бандиты двигались, я сделал вывод, что они много времени проводят в горах и пешие прогулки им даются легко. Меня разбойники предупредили, чтобы я шел ближе к скалам и не думал бежать — это осуществить невозможно.
