Для Лысенко, как и для каждого растениевода того времени, было ясно, что, подбирая сорта бобовых для разведения их в осенне-зимних условиях Азербайджана, нужно иметь в виду наиболее скороспелые, ранние сорта. Ведь как ни тепла зима в Азербайджане, все же она холоднее не только украинского, но и среднерусского лета. Следовательно, больше всего можно было надеяться на те скороспелые северные сорта, которые привыкли довольствоваться минимальным количеством теплых дней. Лысенко так и подбирал.
Но — не знаю уж, что тут сыграло роль: интуиция ли, или желание наиболее полно гарантировать успех опыта, или какие-нибудь, уже тогда зародившиеся сомнения в правильности общепринятых соображений, — только агроном Лысенко решил посеять в своем опыте, кроме скороспелых, и немало всяких других сортов — и позднеспелых и средних.
С точки зрения агрономической науки это было бессмысленно. Ну что могут дать посевы поздних сортов? Может, конечно, случиться, что зима будет очень теплой, в Азербайджане это бывает. Тогда эти поздние сорта тоже успеют достаточно развиться. Но в обычную среднюю зиму они, конечно, «не дотянут», на то они и поздние.
В то время в агрономии была популярна теория суммы средних суточных температур. Она заключалась в следующем. Каждый вид растения для того, чтобы пройти полный цикл развития, должен получить определенное количество тепла. Какое именно — нетрудно определить эмпирически: сложив средние суточные температуры в течение всего вегетационного периода данного растения. Для многих сельскохозяйственных культур такие «тепловые пайки» были уже вычислены. Таким образом, зная по метеорологическим данным обычный температурный режим любого района, всегда можно было простым арифметическим подсчетом определить, какие растения в этом районе можно культивировать, какие нельзя.
Теория эта была достаточно стройна, логична, на практике, по-видимому, оправдывалась, и никому в голову не приходило подвергать ее сомнению.
А Лысенко, вопреки этой теории, посеял осенью сорта растений, которые на Украине при весеннем посеве только к концу лета успевали набрать свой законный температурный паек.
Это произошло осенью 1925 года. Весной опыт был закончен. При этом выяснилось, что успех был достигнут только благодаря тому, что Лысенко посеял в своем опыте именно те «безнадежные» сорта, а не только ранние. Вопреки всем правилам ботанической арифметики, некоторые из самых ранних, самых скороспелых украинских сортов гороха тут оказались самыми поздними. А на первое место вышла «Виктория» — сорт гороха, который всегда был в Белой Церкви среднеспелым. Здесь, в Гандже, «Виктория», испытав осеннюю прохладу и зимний холод, весной раньше всех зацвела и дала хорошую зеленую массу.
