Мышка-мать, приседая и подслеповато гримасничая, спустилась по ступеням складок коры ближе к руке и остановилась в нерешительности.
– Ну, что же ты, забирай. Мне его и потрогать страшно, а уроню, так всё. – ободрил её я.
Мышь, склеив глазки, улыбнулась понимающе до самого нёба, и осторожно потянулась за ребятёнком, шепнув ему что-то перед тем. Малыш расслышал, обрадовался и так оглушительно завопил, что ворон, тотчас оставив своё пустое занятие, взлетел, и нарочно, с некоторым даже негодованием задел меня крылом по макушке. Счёл за лучшее отогнать наседок подальше и петух, указав им на кстати просыпанный овёс у сарая. Куры послушно принялись расцарапывать землю, им было абсолютно всё равно, чем набить живот.
Пока я зевал по сторонам, готовый отогнать «любого, кто покусится», не заметил, как мамаша умыкнула своё полупрозрачное сокровище в уют и сумрак родного дома.
Заманчиво было бы поведать о том, что она махнула на прощание крылом, или проделала нечто подобное, но то оказалось бы совершенной неправдой. Я был счастлив одним намёком на доверие, и тем, что, позабыв о собственном благополучии, это невесомое создание, решилось вызволить своё дитя из опасного на вид плена.
Ведь… кто ж там знает, что у нас, людей, на уме…
Пустяки
«Чтобы развлечься… я купила живых раков…»
(Из разговора)
Это был один из тех случаев, когда нельзя промолчать.
Давным-давно я гордился тем, что приятелю на свадьбу подарил целую ванную речных раков. Не какую-то там мелкую детскую ванночку, а нормальную, чугунную, в которой можно делать вид, что плаваешь, опускаясь на дно с трубкой и маской. Когда пьяненькие, весёлые уже гости зашли поглядеть на подарок, то их встретил оглушительный шёпот, то стучали клешнями и бились друг о друга раки. Они были отважны, словно рыцари, но не понимали, что происходит, за какие прегрешения вырваны из нор, где, свесив натруженные клешни, мирно сидели, высунувшись по пояс.
Даже сейчас, спустя годы, стыдно, ибо только теперь понимаешь, насколько они были… живы, как страшились прикосновений, как им была горька вода из-под крана. А двуногие, не заботясь о том, за пустяшной беседой перед тем, как бросить раков в подсоленную воду с лавровым листом, надламывали тельсон, средний хвостовой плавник, и рвали у живых ещё прямую кишку, улыбаясь в предвкушении вкусной закуски…
Куда как милосерднее были наши дикие предки, что просили прощения у тех, кого собирались съесть. Хранили молчание, понимая неотвратимую торжественность момента.
