Это были действительно Арман и Бастиен, которых мы оставили у ворот Майльо с секундантами сэра Вильямса.
Этот последний, расставаясь с графом, так едко смеялся, что Арман почти узнал в нем Андреа: он думал о Жанне… Жанне, которую он любил и которую баронет советовал ему беречь с бдительностью дракона.
Арман сел в раздумьи в карету и велел кучеру ехать как можно скорее; он оставил обоих молодых людей на бульваре и, преследуемый едким хохотом, тяжело отдающимся в его сердце, сказал Бастиену:
- У меня страшное предчувствие… Поедем на улицу Мелэ.
При виде ужасного состояния Леона и плачущей Гертруды, он догадался, что случилось несчастье.
- Жанна, где Жанна?-спросил Арман.
Леон молча подал ему письмо. Арман прочел его, перечел снова и прислонился к стене, чтобы не упасть.
- Андреа!-прошептал он,-это все его дела. Это непременно Андреа!..
Пора возвратиться к госпоже де Бопрео и Эрмине, которых мы оставили пораженными письмом Баккара к Фернану Рошэ.
Читатель помнит, что Бопрео, под предлогом снести письмо Эрмины Фернану, понес его к Баккара. Обе женщины тогда остались одни.
Эрмина стояла с неподвижным взглядом, в печальном положении человека, которого судьба так жестоко преследует, что у него даже не хватает сил предаться отчаянию; он как-будто сомневается в своем существовании…
Госпожа де Бопрео смотрела на дочь е тоскливым вниманием матери, которая видит умирающее дитя; она не находила ни одного слова, ни одного сердечного порыва в утешение дочери; так, казалось, ей была безпредельна печаль Эрмины.
Наконец она тихо встала, подошла к ней, все еще неподвижной и плачущей, и тихо обняла ее.
- Мамаша,-сказала тогда Эрмина,-я хочу поступить в монастырь… Я никогда не выйду замуж…
- В монастырь?-вскричала вне себя бедная мать.-Ты хочешь… поступить… в монастырь… И ты бросишь свою мать?
- Нет, нет,-сказала Эрмина, - простите меня, я сама не знаю, что говорю. Нет, мамаша, я вас не оставлю.
Эрмина вдруг залилась слезами и долго плакала на груди матери, которая молча ласкала ее…
Спустя несколько времени Эрмина, наконец, успокоилась и решительным тоном сказала матери:
- Тетка ваша де Кермадэк давно желает нас видеть. Поедемте к ней. Я более не хочу оставаться в Париже.
Мать с радостью приняла это предложение. Уехать, значило развлечь дочь хотя на одно мгновение и чтобы она могла на время забыть свое горе.
Бопрео вернулся в полночь бледный, озабоченный. Он только что заключил договор с сэром Вильямсом в комнате Змеиной улицы, куда баронет подоспел вовремя, чтобы отнять от него Вишню; жена его и Эрмина были сами слишком взволнованы, чтобы принять в нем участие.
