Рескатор с помощником сняли тигель с жара и вылили часть жидкости в большой котел, а оставшуюся на дне он разлил в небольшие металлические формочки, после чего погрузил их щипцами в чан с водой, откуда сразу же вырвался столб пара.
Султан и спутники с интересом наблюдали за происходящим, не проронив ни слова.
Одну из формочек Рескатор вытащил из чана, перевернул ее и, ударив по наковальне, извлек из нее небольшой, но тяжелый прямоугольный брусок, тускло желтевший в свете горна.
— Здесь золота на пять тысяч цехинов, — сказал он и протянул слиток султану.
Тот протянул руку, взвесил, покачав на ладони, всмотрелся в него и глаза его вспыхнули алчным огнем.
Восточный правитель обожал благородный металл за власть, которую золото сулило ему.
Владыка Микен повернулся к управляющему гаремом и настороженно спросил:
— Он обладает колдовской силой?
— Нет, силу ему дают знания, — пояснил просвещенный царедворец.
— Он открыл секрет получения золота из бедных руд, насколько я понял.
Рескатор пристально взглянул на умного управляющего и согласно кивнул головой, подтверждая его догадку.
— Я хочу его знать! — высокомерно заявил султан.
— Но с одним условием, — предупредил Рескатор.
— Со мной не торгуются! — сразу вспыхнул повелитель Микен, не терпящий возражений.
— Согласись на мое условие, весь мир будет у твоих ног! — настойчиво убеждал Рескатор. — Если же нет, то я умру, но не выдам тайны, — предупредил он. — И цена этой великой тайны… — Он помолчал, а потом добавил: — Женщина, мой повелитель.
— Женщина? — удивился султан. — Забавно!
— Моя жена, — просто сказал Рескатор. — Ты держишь ее в своем гареме в Микенах.
— Лишь одна женщина может внушить человеку подобную страсть, — задумчиво произнес владыка пустыни, — единственная, которая мне не покорилась, — сожаление и уважение прозвучали в его голосе.
— Анжелика! — с гордостью выдохнул Рескатор. — Принимаешь ли ты мое условие? — спросил он, вглядываясь в лицо султана Микен, освещенное отблесками огня от печей.
Солнце уже клонилось к краю горизонта бескрайней песчаной пустыни, когда три всадника, пробирающиеся к побережью, заметили впереди долгожданный оазис, состоящий из десятка пальм и кустарника у их подножия.
Вода, взятая в небольшом количестве, чтобы лошадям не было тяжело бежать, была уже давно выпита, так как приходилось делиться и с животными, изнемогающими и от жгучих лучей солнца, и от бешеной гонки. Беглецы старались как можно дальше и быстрее отъехать от Микен, понимая, что вскоре их побег откроется, и им вслед будет выслана погоня.
