А злополучного пособника шайтана — молчаливого алжирца доставили во дворец, и начальник стражи, надеясь на награду, доложил Осману Фераджи о происшествии.
Тот сразу же понял важность события. Взглянув на подозрительного торговца, он немедленно отправился в покои султана просить срочной аудиенции. Султан в это время, полулежа на подушках и покуривая кальян, созерцал танец обнаженных невольниц, стараясь изгнать из своего сердца образ непокорной, но соблазнительной маркизы.
Султан принял управляющего сразу же и, махнув рукой баядеркам, отослал их прочь.
Осман Фераджи два раза хлопнул в ладоши, двери распахнулись и показались четыре стражника, несущие кожаные мешки. Они молча поставили их у ног владыки и, пятясь задом в поклоне, удалились.
Начальник стражи следом за ними ввел невзрачного торговца и, склонив голову, застыл возле него.
Управляющий раскрыл оба мешка и на виду оказались две груды тускло желтевших монет.
— Это не фальшивые монеты, а чистейшее золото, — объяснил он удивленному султану. — Я велел пересчитать их. Тут ровно триста тысяч цехинов, — дополнил он свою речь.
— Триста тысяч? — недоверчиво переспросил султан, с сомнением взглянув на бедно одетого» алжирца, который, по словам начальника стражи, вез золото.
— Где ты украл его? — грозно воскликнул султан, падкий, как большинство восточных людей, на золото.
Лицо торговца исказила гримаса. Он в испуге закрыл лицо руками, но не вымолвил ни слова.
Султан, не получив ответа, вспылил:
— Говори, или я прикажу тебя пытать!
Алжирец с мольбой на лице стал жестикулировать, но видя, что его не понимают, опустил руки и застыл, молчаливый и безучастный.
Осман Фераджи, внимательно следивший за ним, осторожно дотронулся до руки владыки и проговорил:
— Одну секунду, повелитель!
Затем он подошел к несчастному, концом плетки ткнул его в подбородок и заставил поднять голову, после чего приказал:
— Открой рот!
Тот послушно раскрыл его, и Осман Фераджи, заглянув в рот, повернулся к султану и сообщил:
— Он ничего вам не скажет — у него отрезан язык.
— Неважно, — возразил владыка, махнув рукой, — он нем, но не слеп и не глух…
Управляющий понял, что имел в виду султан, и опять повернулся лицом к торговцу и спросил:
— Ты украл это золото?
Торговец отрицательно замотал головой.
— Где же ты его взял? — задал следующий вопрос Осман Фераджи.
— Не гневи меня! — повторил угрозу султан, исподлобья глядя на алжирца.
Торговец в испуге поднял руки вверх, как бы призывая Аллаха в свидетели его искренности.
