Но сейчас его мысли занимали ее лицо, ее губы, глаза… и постепенно все яснее перед ним стала вырисовываться истина: его жена не лгала, она невиновна! Да и какой в этом смысл?
Не в силах сдержать себя от растущей радости, он быстро спустился с корабля опять в шлюпку, подогнал ее к берегу и, насколько позволяла ему поврежденная нога, стал быстро подниматься по длинной лестнице,
Анжелика, в отчаянии метавшаяся по роскошным залам и пугавшая своим отчаянным видом молчаливых слуг, не находила себе места.
Женщина уже подумывала о самоубийстве, но мысль о сыновьях удержала ее от отчаянного шага. В то же время она понимала, что не сможет быть с Жоффреем вместе, если он не будет верить ей и будет относиться к ней с подозрением.
Как убедить его в том, что в своих подозрениях о ее отношениях с королем он не прав?!
Отчаяние и оскорбленность постепенно затихали и сменились надеждой на примирение. Она решила попасть на корабль и еще раз постараться убедить Жоффрея, что она любит только его и больше никого.
Набросив на себя легкую накидку, она выбежала из дворца и стала спускаться по лестнице. Взглянув вниз, она вздрогнула, и сердце ее радостно забилось: от берега к ней поднимался ее любимый муж, ее Жоффрей, неотрывно глядя на нее влюбленными глазами.
— Жоффрей!
— Анжелика!
В этих возгласах, раздавшихся одновременно, прозвучали и любовь, и прощение, и растущее нетерпение, но случайно взглянув на бухту, Анжелика замерла в оцепенении, а потом подняла задрожавшую руку, и, указывая де Пейраку на что-то за его спиной, закричала:
— Жоффрей!
В ее голосе слышалась такая тревога, что де Пейрак, не добежав всего несколько ступеней, остановился и обернулся.
На безлюдной палубе «Голдсборо» появились клубы дыма и языки пламени. Вырывался огонь и из трюма, где хранился запас пороха для корабельных пушек, что могло вызвать взрыв.
Пожар на корабле заметили и люди во дворце. Все члены команды и прислуга дворца бросились на берег, сели в лодки, а кому не хватило в них места, то и вплавь, и направились к судну, на котором огонь уже охватил свернутые паруса.
Матросы и слуги взобрались на судно, возбужденно перекликаясь, принялись за тушение очагов пожара, стараясь не допустить взрыва порохового погреба.
— Пожар! Пожар на шхуне! Тревога! Сообщите Рескатору! — кричали люди, метавшиеся по горящему кораблю и гасившие огонь водой, кошмами и брезентом, а то и просто голыми руками, хватая горящие предметы и сбрасывая в море.
