— И то верно! – подтверждаю его слова.
Бросив на него последний взгляд, возвращаюсь к папке.
Всё ещё не верю, что этот, якобы, шпион тот, кто нам поможет.
Первое, что лежит в папке – стопка фотографии молодой темноволосой девушки в разное время суток на приличном расстоянии от неё. Вот она выходит из дома Прохора. Вот садится в такси. Вот выходит из такси. Вот идёт в магазин. Выходит из него. Вот подбирает котёнка и несёт его к такси. Вот опять садится в машину. Вот заходит в какую-то старую многоэтажку.
А затем фото, которое, наверное, в её личном деле.
Карие выразительные глаза, пухлые губы, небольшой, я бы сказал, тонкий нос. Чётко выраженные скулы. Аккуратный подбородок. Дерзкий и строгий взгляд, слегка похожий на мой, но у неё он женственнее, и не такой устрашающий. Леонида бы она этим взглядом точно уделала.
Красивая… Очень даже… И чем-то напоминает мне кого-то. Но кого?
Откладываю фотографию и приступаю к тексту.
«Майская Софья Ивановна.
Дата рождения: 15.07.1997
Воспитанница Подольского городского муниципального детского дома. Найдена на пороге детского дома 06.05.1998 года.»
Этот пункт заставляет меня ещё раз перечитать то, что я сейчас прочитал.
«Найдена на пороге детского дома 06.05.1998 года.»
Несколько минут бессмысленно смотрю на бумаги в своих руках.
На следующий день после пропажи Лизы. Моей дочери.
Такое не может быть!
Читаю дальше.
«Окончила школу при детском доме с золотой медалью. Поступила в Рязанский государственный медицинский университет имени академика Павлова в 2015 году на бюджет. В сентябре 2019 перевелась в Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова на коммерческое отделение».
Руки сжимаются в кулаки.
«Около двух месяцев работает на Сарчевски Прохора, известного как Прохор.
Судимостей нет.
Приводов в полицию нет».
А дальше её поминутное передвижение за неделю.
— Это всё? – спрашиваю Лёню.
— Нет! Квартиру, в которой она живёт, снимает Прохор, – начинает он. – На её банковском счёту есть небольшая сумма, что позволяет ей жить безбедно и оплачивать своё обучение в универе. Пару раз в месяц туда поступают деньги от некоего Дмитрия Григоровича Сазонова. Мы проверили. Этот Сазонов мёртв уже три года. Ежемесячного со счёта девчонки поступаю отчисления в её родной детский дом.
— Ещё! – требую.
— Мы мало успели на неё нарыть! Она детдомовская! За бабалом поможет! – отходит на пару шагов.
— Свободен! – почти выкрикиваю я и, встав с папкой в руках, иду к столу.
