Ненька моя Евреïна | страница 24

В двадцатое столетие Евреïна вступала пятимиллионной державой. По данным переписи 1897-го года, лишь 24.6 % жителей этой не значащейся на карте страны владели русским языком. 97,9 % (в их числе бабушка моего папы) русским не владели либо вообще, либо основным языком общения называли идиш. Лишь 1,4 % евреев Российской Империи считали русский родным языком.

Галицкие евреи. Фотография начала 20 века.

Жизнь в стране-Евреïнее, как вы уже поняли, была не сахар, однако средняя продолжительность жизни евреев составляла 39 лет (с учётом детской смертности), тогда как у русских – лишь 28,7. Но была и другая статья еврейской смертности. В течение "просвещённого" и насквозь "европейского" 19-го века, не вынеся "еврейского счастья" в православие крестились 69,4 тыс. иудеев, в католицизм – 12,5 тыс., в лютеранство – 3,12 тысячи… Невзирая на христианскую веру, детей и внуков этих неофитов грядущий Злодей приговорит к "окончательному решению еврейского вопроса". Но известно ли ценителям "упоительных российских вечеров", что задолго до рождения Гитлера теория этнического антисемитизма применялась на практике "под хруст французской булки, среди берёзок средней полосы". Ни вечера, ни булка, ни берёзки тут ни при чём. Вышеприведёнными цитатами из псевдоофицерской песни мне хотелось передать умильную атмосферу переполненных "честью и достоинством" офицерских собраний. И при этом – не столько той поры, сколько нынешних – с их самодельными аксельбантами и лже-ротмистрами, "восходящими по материнской линии" непременно к Рюриковичам. Ну так вот, слухи о чести и особенно о совести офицерского корпуса Российской Империи весьма преувеличены. Запрет 1912-го года на производство в офицеры (о нет, не иудеев) крещённых евреев, не вызвал ни бури пощёчин, ни шквала дуэлей. Под безобразный этот указ подпадали не только сами крестившиеся, но и их дети и даже внуки. Ладно бы ещё только в гвардию, но людей с примесью семитской крови запретили принимать и в Медицинскую Академию, и в Кадетские корпуса. Не иначе как для поднятия боевого духа насквозь прожжённого антисемитизмом русского офицерства понадобилась этакая мерзость. И это при том, что в недавно закончившейся японской войне приняли участие 30 тысяч евреев, из которых 4,5 тысячи были представлены к наградам, в том числе 8 – стали полными Георгиевскими кавалерами. Двое из них – Трумпельдор и Столберг, за особые боевые заслуги произведены были в офицерский чин. (До этого в русской армии за всю её историю было лишь два немедицинских офицера иудейской веры. В 1876-м в Томске решением местного офицерского собрания был произведён в прапорщики Г. Цам, годом позже в корнеты – курляндский барон Ж. Гинзбург.) Но главной "наградой" для вернувшихся с дальневосточных фронтов в родные местечки стали погромы 1905–1907 годов. На этот раз власти не захотели остановить кровавый произвол в 660-ти населённых пунктах. Мир ужаснулся – только за последнюю неделю октября 1905-го года убито было 800 евреев. На этом эмиграция в Америку и в Палестину закончилась… Началось паническое бегство.