— А вы что ж, так и не нашли с ней общего языка? — проворчал Михайла. — Вы ж, вроде как, её порождение. Родные дети.
— Не пори чушь, — поморщился Кобер. — Нашёл деток. Мы вон сто лет к ней присматриваемся, а всех её капризов так и не знаем. Да, что там! О половине её причуд понятия не имеем.
— И с преумножением стаи большой вопрос, — вздохнул Бробер.
— Как так? — опешил Михайла. — У вас же теперь вон бабы свои.
— Не лезь, куда не просят! — огрызнулся Бробер. — Всё, эту тему замяли. Что вы там про делегатов заикались? Интервенции ожидаете?
— А вы нет?
— А мы, друг Михайла, постоянно ждём этой пакости. Правда, сейчас ни в одной лиге нет переизбытка в кораблях, чтобы гробить их в нашей мясорубке. Да и разобраться в нашей кухне у современных учёных кишка тонка.
— Они и не станут разбираться, — хмыкнул Кобер. — Оборудование здесь не работает. Возврата отсюда нет. Какой дурак полезет к нам зарабатывать научную репутацию? Всё что лиги могут, так поднабраться сил, и через пару сотен лет раскатать нашу систему в хлам. А толку? Кому от этого польза? Без «панацеи» остаться, но при последнем сказанном слове? Да при своих смертельных болячках. Даже представить не пытаюсь, что сделают с тем, кто решится на такой подвиг: оставить олигархов без камушков.
— Это верно, — усмехнулся Назар.
— Но есть и другие способы нам подгадить, — продолжил Кобер, досадливо скривившись. — Полагаю, скоро нам представится возможность изучить один из них.
— Что ещё за новость? — встревожился Михайла.
— Да, не бери в голову, — отмахнулся Бробер. — Забей. Справимся. А как справимся, былину сложим. Сядем с вами выпить да наврём с три короба.
— Ну ладно, — протянул Михайла и напомнил: — Так что с переселенцами Фокина? Давать отбой?
— Сами решайте, — предложил Кобер. — Мы решили вас не ограничивать. Но имейте в виду: нас больше не стало. Значит, нашествия и вам отбивать по полной программе. Значит, народ терять. Стоит ли оно того, чтобы ввозить людей на убой? По-моему, смысла в этом ни на грош. А чего это мы на сухую глотки дерём?
Он сунул руку под стол и достал вторую бутыль. Хотел, было, откупорить, но Михайла запротестовал:
— Руку не меняем!
Отобрал бутыль, разлил и провозгласил тост:
— Ну, мужики, будем!
Юлька поползла наверх: прямо так, задом наперёд. Втянулась на второй этаж, неслышно выдохнула и поднялась. Прокралась в первую же комнату, где окна выходили на задний двор. Залезла на подоконник и примерилась: высоковато. Если сейчас что-нибудь себе сломает или подвернёт, всё, хана ей. Старики её ойканье за километр услышат, выловят и так навтыкают…
