Гости царские с перин пуховых попадали, спрсонья нич не понимая. А по дворцовым переходам побежали-понеслись слуги расторопные, призывая срочно-немедленно на пир свадебный вернуться.
И понесла, покатилась гулянка раздольная, пирушка веселая. Молодая царица широко раскрыв глаза в ужасе глядела на свистопляску свабедную втородневную. Царя с царицей обрядить по обычаю шуточному в жениха и невесту, ролями поменяв, гости дорогие не рискнули. Но вот на дружке с дружкой отыгрались сполна.
Баронессу Баба дель Риху (подружку царевнину) вырядили в мужской кафтан, усы пририсовали, пистоль к поясу прикрепили игрушечный, а в штаны для пущего веселья затребовали кабачок всунуть.
На трубадура сарафан напялили, отловив девку кухонную и раздев её до исподнего, несмотря на визги и сопротивление. От красавчика-гитариста млели многие придворные девицы незамужние. Да мамки-няньки строго блюли нравы: женат был охламон, оттого беречь сокровищницы тяжко было, но возможно. Потому как — бесперспективный жених. Но с тех пор, как полгода назад жена-принцесса от трубадура сбежала, заявив, что ей до чертиков надоело жить в доме на колесах и спать в обнимку с зоопарком, барышни активизировались и ухо приходилось держать востро. А баронессу и не жалко: не своя, не местная, чего её беречь-охранять?
И понеслась свадьба по улицам центральным с бубенцами, скрипачами, медведями и цыганами. С лентами и песнями разухабистыми. В какой-то момент, когда по каретам да повозкам рассаживались с гиканьем и воплями залихватскими пьяными, Ждан потихоньку исчез. Перед этим наказав коту Баюну царицу молодую и её придворных дам вместе с гостюшками дорогими до зорьки вечерней катать-выкатывать по столице, развлекать всячески и места памятные показывать да обо всем интересном рассказывать.
Как только свадебный кортеж скрылся со двора, царь затребовал к кабинет вина пару кувшинов, фруктов заморских, винограду, и строго-настрого приказал не беспокоить его никому. Бабай Кузьмич, головой качая, приказания государя выполнил, домовятам заданий надавал, слуг настращал и примостился недалече от дверей в покои Ждановские рабочие, чтобы в случае чего царю-батюшке ждать не пришлось исполнения прихотей своих.
Ждан же в кабинете заперся, вина в фейный бокал плеснул, кресло к окну подтянул и вновь мыслями в прошлое окунулся.
* * *
Раскрыв рот наблюдал принц Ждан за беседой Соловья-разбойника и оборотня. Долго серый не соглашался сопровождать «задохлика невмерущего», «жаблика глазастого». Наследник от такого унижения то бледнел, то краснел, но стоически тепел измывательства охальника. В конце концов Волк стребовал с татя клятву на крови, чтоб освободиться от долга треклятого. Что и за что должен оборотень злыдню, Ждан так и не выяснил: собеседники ходили вкруг да около, словами мели, глазами сверкали, намеками друг дружку кололи, да так вслух и не высказались.
