— Ну, во-первых, что значит для него какая-то там женщина? Может, так, разменная монета? А во-вторых, сколько человек в их группе?
— Меньше, чем у нас, однозначно. И, нет, этой бабой Слепой точно дорожит. Она — хирург, это она Сашку оперировала.
— Яр, я не узнаю тебя! И просто удивляюсь твоему безрассудству! Как ты вообще мог рвануть к ним? А если бы тебя и остальных наших, кто с тобой поехал, просто расстреляли, даже ко входу не подпустив? А ведь они могли это сделать запросто!
— Сашка мог умереть!
— Я против твоей поездки. Отправь… вон, Давида. Или, на крайний случай, Стрелка! Они справятся. Почему именно ты должен ехать?
Я и сам подумал об этом. Но отправить кого-то из подчиненных практически на верную смерть, чтобы отдать Слепому свой, личный долг, я не мог. И еще одна странная, незнакомая мысль не давала покоя. Чем дальше я отъезжал от больницы, от места, где расположилась группировка Слепого, тем сильнее тянуло меня назад, тем больше хотелось вновь увидеть эту рыжую стерву… В голове возникла совершенно нелепая суеверная мысль: ведь я не ел, не пил у них — опоить, отравить, приворожить к себе меня она не могла.
— Антон?
— Вот только не начинай! Не вздумай говорить, что я должен буду о Сашке заботиться, если с тобой что-нибудь случиться!
Я улыбнулся через силу и пожал плечами. Он сам все знает, к чему сотрясать воздух?
….Старался тратить время только по делу: отобрал людей, подготовил машину, оружие проверил — почистил и смазал как положено. Попросил старушку Матвеевну, мать Лёхи-Стрелка приготовить нам что-нибудь в дорогу. Лёха — счастливчик! У него отдельные аппартаменты, в которых живет целая семья: мать, жена, двое детей. Мало кому повезло так же, все больше наши по-одиночке обитают, вот как я или Антон, но и ответственности на Лехе больше. А чего стоит прокормить такую ораву! Хотя мать у Стрелка, наверное, и из травы с пылью обед сварганить может! Так готовит, что пальчики оближешь. Старушка даже обрадовалась моей просьбе, несмотря на позднюю ночь. Знала, что в таких случаях из моих припасов всегда немного и для своих внуков выгадает.
Прошел еще раз по всему убежищу, проверил часовых — стоят, хорошо я их поднатаскал, не садятся даже. Помылся в холодной воде, благо в бывших душевых налажена постоянная ее подача. У нас такой уж большой проблемы с водой, как у других, не было. На территории бывшего хлебозавода, где мы обитали, была старая скважина и даже система очистки вполне сносно работала. Одел свежую одежду. Потом посмотрел на отцовские командирские часы, подаренные после первой моей удачной командировки, которые вот уже пятнадцать лет ношу на левой руке. Четыре часа в запасе еще есть. Неизвестно, когда в следующий раз получится поспать.
