Кампари укрыл Дик своим пальто и сел на табурет. Отчёты из Отдела Экологии и с очистительной станции требовали ответов: «Принято, учтено». Не откликнешься в течение часа — пришлют повторные доклады, будто без апробации командора состав снега изменится или очистительная система встанет.
— Здесь справился бы второразрядник, — шипел Кампари. — Ради этого я торчал в старшей школе?
В перерывах между «Принято» и «Учтено» он строчил господину Мариусу аргументы в пользу реформы образования, чтобы вскоре увидеть их разбитыми. Игра длилась с ноября, и конца ей не предвиделось. Минут через сорок Дик проснулась от настойчивого писка пункта связи или от особо безнадёжного вздоха Кампари.
— Ты чего меня не растолкал? — просипела она.
— Пожалел. Синтетическую хрень будешь?
— Это я должна носить тебе кофе.
— Кто сказал? Ходить за кофе веселей, чем пялиться в экран, да и лишний раз посылать тебя в общие залы язык не поднимается. Полгода прошло, а ребята говорят, за тобой до сих пор следует шепоток.
— Я не жалуюсь!
— Знаю. Просыпайся. Вернусь — буду пытать.
— Так ты меня поливать, а не поить собрался? Тогда ладно.
— Ну? — он поставил перед Дик кружку.
— Что ну? Вовремя приехали. Наш пациент как раз занимался прикладным рукоделием. Кстати, он тебе не писал?
— Писал. Предложил личную встречу. Нет, «предложил» — не то слово. Снизошёл.
— Уже хорошо. Мне он запретил просить тебя о чём бы то ни было.
— Запретил? Тебе? Что у вас там произошло?
— Убери похабную ухмылку, — возмутилась Дик. — Начну рассказывать — сам закачаешься.
— Так не томи. Что ты имела в виду под прикладным рукоделием?
— Трансформацию порванной простыни в верёвку. Один конец привязал к отопительной трубе, на другом соорудил петлю, открыл окно, встал на подоконник, но тут вломилась я. Он вздрогнул и — как был, с петлёй на шее — упал. Хорошо, что обратно в комнату.
— Спасибо нарушенной координации, — выговорил Кампари.
— Кстати, потом я спросила, зачем такие сложности: ведь прыгнуть — быстрей; а когда этот псих объяснил, поспорила, что ты догадаешься, потому что так же любишь бессмысленные жесты.
— Нечестный спор — ты мне подсказала.
Кампари сел на стол, обняв колени. Поздно биться в конвульсиях: Дик видела Пау в петле, и ничего, держится.
— Он рассчитывал провисеть там до утра, — командор смотрел в стену. — Последний рисунок, проклятие городу, отнявшему у него личность. Ну и по мелочи: подарок пассажирам Линий и контролёру в квартире на 16-м этаже.
