Кампари дрожал, кровь его остывала: он уже не верил, что мир, ужаснувшись, вернётся к исходной точке. Мир и не такое заглатывал и переваривал, не подавившись. Оставалось дождаться чёрных жуков — идти было некуда. Он помнил тоннели под монастырём, помнил о выходе за барьер, но разве он заслуживал свободы? Разве он хотел жить?
Железный вкус крови во рту сменился сладким и пепельным привкусом разложения — опасным, неудобным, завораживающим. Мёртвая плоть? Нет, не то.
– Господи! Ну зачем ты жрёшь гнилую клубнику? — со смехом и ужасом возопил знакомый голос в голове.
Казалось, Кампари вот-вот вспомнит — чей. Он шевельнулся и пошёл на этот голос, уверенный, что в мгновение ока присоединится к Пау и Дик, однако легко перемахнул провал между крышей и рельсами, потому что не боялся сорваться.
– Знаешь, я только что познал вкус зла.
— Восхитительно. А теперь послушай меня: открой рот и выплюнь эту гадость.
— Кампари!
Он развернулся с досадой — крик Валентины заглушил голос, к которому он прислушивался. Где же она отсиживалась? Наверное, за бетонным наростом над лестницей или вообще за дверью, на ступенях.
— Кампари, всё кончено! Куда ты собрался? Посмотри! Ты думаешь, тебя не найдут? Твоих людей уже нет, им уже всё равно! Я могу помочь! Только прошу, осторожней. Раз прыгнул туда, сможешь и обратно, только не делай резких движений! Ты серьёзно рассчитываешь спастись в одиночестве? Или думаешь, тебе уже незачем жить? Так я скажу тебе — ты ошибаешься!
Он смотрел на Валентину, будто в первый раз увидел, и верил каждому её слову. Она была напугана и хотела спасти его. В архитектора стреляла тоже она — больше было некому, но ответственность они делили поровну, хотя бы потому, что Кампари должен был следить за контролёршей, а не взирать на Пау с экстатичной улыбкой.
— Спасибо, — отчётливо произнёс он.
Крупные голубые глаза наполнились слезами. Валентина не понимала, что Кампари благодарил её за дела давно минувших дней, за уроки на контролёрской половине старшей школы.
Он проверил собственный пульс, выдохнул, поднял револьвер, неторопливо прицелился, успев насладиться изумлением и ужасом на бледном, красивом лице, спустил курок и всадил пулю ей точно в лоб.
* * *
Кампари шёл на восток по заброшенной 2-ой Линии, не глядя под ноги, не рассчитывая достичь станции, но отстранённо надеясь сделать последний шаг до встречи с чёрными жуками.
Дрожащая плёнка, напугавшая Агломерацию на рассвете, стабилизируясь, становилась прозрачной. Подвергшийся разрушениям, переживший пытку неопределённостью город внутри барьера остался тем же, что накануне, но из-под тяжёлых век Кампари видел не изученный до миллиметра ландшафт, а зеленоватые волны — они поднимались к самым крышам, перекатывались через шпалы, смывали кровь с его ботинок.
