Но не радость или, — упаси Господи, — любовь была тому причиной, а праведное негодование, что буквально переполняло всю меня, порождая неугомонный шторм в душе.
Ладони горели, словно подначивая подойти и залепить пощечину — звонко, хлестко, выражая все обиды, что я бережно хранила все эти несколько лет. Губы, казалось, тоже горели от невысказанных слов… «Чего ты добиваешься?!» — так и подмывало подойти и крикнуть это в лицо наглеца, мнящего себя Богом, что вот так просто может вмешиваться в мою судьбу и перекраивать её на свой манер.
Блондин, словно почувствовав мое состояние, повернул голову, и мы встретились глазами.
Синее и голубое. Вода и льдистое пламя. Когда-то родные, а сейчас — чужие.
«Никогда! Никогда я не буду твоей, Марков!» — кричала я в своих мыслях, буравя музыканта тяжелым взглядом.
«Будешь!» — читалось в глазах парня, что сейчас полыхали огнем. На его лице скользнула мимолетная улыбка, но я успела распознать в ней такие знакомые торжество и превосходство.
«Подлец! Музыкантишка проклятый!» — клокотало внутри, и я до боли сжала кулаки, впиваясь ногтями в тонкую кожу ладоней.
В этот момент мне хотелось только одного — чтобы кто-то крикнул: «Стоп, снято!» — и весь цирк, в который с убийственной уверенностью превращалась моя жизнь, закончился. Но Лекс никогда так просто не отказывался от «занятной» игры…
— Как был нищебродиной, так и остался! — глумливо прозвучало справа, и я тут же оборвала все свои стенания в честь Маркова, проследив за Валькиным взглядом.
Кирилл выглядел действительно немного экстравагантно. Парень был одет в подранные джинсы с красными разводами, что невольно наводили на мысли о жестокой смерти и помятую футболку с непонятным пятном на животе, которое заставляло задуматься об истории его происхождения и причине существования.
— Может, это мода такая? — спросила я.
— Ага, я сейчас тебе бомжа дядю Васю позову, и он тебе продемонстрирует последние новинки этого сезона, — все с тем же глумлением ответила Тина.
Кирилл тем временем, не подозревая о Тинкиных насмешках над его гардеробом, с убийственной уверенность и все с той же довольной улыбкой на лице направился прямиком к нам.
— Мы не знакомы! — поспешно прошипела я сестре, остро гладя на сияющего рыжего, который в этот момент мог запороть все наше притворство с Марковым.
— А что у нас случилось с честной Риточкой? — елейно протянула Тина. — Ты же терпеть не можешь ложь! — обличительно воскликнула она.
