— Оппа! Да вы с Разумовским идеальная пара, — протянула сестра, пока я проверяла, взяла ли дополнительные карты памяти для своей камеры. Подарок отца открыл во мне тягу к фотографии. Еще два года назад мне удалось исполнить свою мечту и наконец-таки обзавестись профессиональным оборудованьем. Правда, для этого пришлось найти дополнительную подработку и вкалывать, как проклятой. Зато сейчас я зарабатываю деньги, занимаясь любимым делом.
— Почему это? — поинтересовалась, не отрываясь от осмотра сумки.
— Ну ты со своим бывшим в отпуск едешь, и он со своей бывшей, — скучающим тоном заметила Тинка.
— Чего?! — не поняла и тут же посмотрела в сторону машины: все трое парней стояли возле наших чемоданов и с какой-то обреченностью переводили взгляд от них к багажнику, а чуть поодаль, в коротком топе с глубоким вырезом и джинсовых шортах, такой длинны, что их шортами было трудно назвать, стояла наштукатуренная Илона — бывшая Богдана, с которой они решили остаться «друзьями». Я такой дружбы откровенно не понимала, и не раз говорила Разумовскому об этом, но все мои претензии были отвергнуты снисходительным: «Солнышко, ты что, ревнуешь? Я же люблю только тебя! А Илона просто хороший человек, которого жаль терять из-за любовной неудачи».
— Я ж говорю, идеальная пара. Сейчас только Маркова дождемся и поедем в наш «идеальный» отпуск, — саркастично произнесла разноцветная, испепеляя Илону взглядом. — И знаешь, мне почему-то очень хочется, чтобы этот рок-стар приехал.
— Может, она просто проводить кого-то пришла? — спросила с какой-то глупой надеждой, все так же глядя на эту расфуфыренную куклу. Я на её фоне со своими двумя колосками и в миленьком костюмчике с Микки Маусом выглядела, как какая-то малолетка и чувствовала себя, честно говоря, так же.
— Не будь дурой, Лебедева! — упрекнула Тина. — Или ты сейчас сама пойдешь к своему женишку и узнаешь, что здесь делает его бывшая, или это сделаю я! — загробным голосом закончила сестренка.
Но выразить Разумовскому наше недовольство мы так и не успели, потому как во двор заехал черный внедорожник и из него тут же выскочили сияющий Кир и мрачный Лекс. Оба парня были в одинаковых серых бейсболках, что, видимо, должны были скрывать их звёздные личности, но, несмотря на это, эмоции на лицах прибывших читались легко.
При виде Маркова в висках зашумело, а мерная мелодия сердца превратилась в сбивчивые постукивания, что либо неуверенно раздавались, замедляя пульс, либо неистово барабанили, отдаваясь эхом в ушах.
