Давным-давно, за сотни тысяч лет,
Когда истоки мира создавались,
От Неба отделили его часть,
Что Океаном называлась.
Спустились в воду звезды и луна,
Теперь они морскими звались.
Добавили еще бокал вина,
Черничного, чтоб небо отражалось.
Свет солнца жизнью воду одарил,
Чтоб матерью она живому стала.
А ветер волны подарил,
Чтоб песни небу сочиняла.
Давным-давно, за сотни тысяч лет,
Влюбленные сердца навек расстались.
Но ищут, невзирая на запрет,
Того, в ком часть судьбы осталась…
Смог тяжелым туманом нависал над городом. Близ столицы, который день подряд горели леса и жителей по возможности просили оставаться дома. Однако нашему народу все было нипочем. Светофоры привычно мигали, а машины возмущенно сигналили. Некоторые из водителей, наплевав на отравленный воздух, отважно открывали окна и вступали в настоящие словесные схватки с соседствующими автомобилистами. Я же безразлично смотрела на этот привычный хаос и мысленно отсчитывала секунды.
«Десять минут до встречи. Интересно, он уйдет, если мы задержимся?»
— Чертовы пробки! — жених раздраженно ударил ладонями по рулю и откинулся на спинку сиденья. — И куда они все прутся?!
— Успокойся, Бодь, — я нежно провела кончиками пальцев по мужскому запястью, — успеем.
Мы опаздывали на ужин с другом детства моего жениха, который ни с того ни с сего объявился в жизни Бодьки спустя семь лет однобокого общения. Честно сказать, эта встреча не внушала мне энтузиазма. Но Разумовский прямо-таки светился радостным ожиданием и не переставал травить байки из их общего прошлого.
Наконец-то пробка постепенно начала рассасываться, и машины возобновили движение.
— Даже не вериться, что мы увидимся! — нетерпеливо воскликнул Богдан, трогаясь с места. — А то Алекс в конец зазвездился, куда ему до простых смертных, а?
- Ну, он же сам тебе написал. Значит, ваша дружба что-то для него значит, — я пожала плечами, стараясь скрыть собственное волнение. Слишком переживала перед встречей с этим таинственным Алексом. Я уже знала все о детстве этого человека, но Бодька ни словом не обмолвился о его нынешней судьбе, только говорил, что тот какая-то известная личность, и загадочно улыбался. Это меня и нервировало — не люблю пребывать в неведении. Вдруг он аферист какой-то, а мнительный Разумовский поведется на слезливую историю о непростой карьере всеми забытого художника или музыканта?
Через пятнадцать минут мы припарковались возле итальянского ресторанчика, где друг жениха пожелал встретиться.
