Именно тогда в нем что-то изменилось, треснуло, а вскоре и разбилось, рассыпаясь на тысячи крохотных осколков, в которых радугой искрились утраченная любовь и надежда. Он собственными руками убил в себе наивного ребенка, уничтожил все то, что желала видеть в нем эта изменница. Все, кроме музыки…
Лекс встряхнул кистью руки, отгоняя непрошенное воспоминание.
«Рита, — снова вспомнил он о девушке, — невеста твоего друга,» — добавил тот самый ехидный голос.
«Друга?» — парень иронично улыбнулся. Разумовский не друг, а отголосок прошлого, к которому порой тянет вернуться. Они не виделись с ним семь лет, но Богдан никогда не забывал о нем. Его детская привязанность, в отличии от Сашкиной не ослабла с годами. На протяжении этих лет он периодически напоминал о себе: звонками, смс-сообщениями, письмами на электронку. И Лекс даже иногда отвечал ему, пусть с неохотой и без интереса. Когда в очередной раз пришло дежурное письмо с предложением встретиться, Александр, по привычке, хотел ответить отказом, но что-то его остановило и это что-то было любопытством. Ему вдруг захотелось взглянуть… нет, не на Разумовского, а на себя. Каким бы он стал, если бы мать не предала его?
«Был бы с Ритой,» — в который раз вклинился знакомый голос, и Лекс резко встал из-за стола, на ходу извлекая из пачки сигарету.
Несмотря на когда-то принятое решение, душа музыканта по-прежнему тянулась к ней. Каждый раз, выходя на сцену, он желал ощутить на себе её взгляд. Всякий раз, видя девочку с Полароидом, он надеялся узнать её красивое лицо. Неизменно, забываясь с другой, он отчаянно пытался воскресить все то, что было между ними. Но, сколько бы он не старался найти Риту в её копиях, пусть даже очень похожих, они не смогли заменить её, так же, как бездушный робот не смог бы заменить живого человека. Он был привязан к этой девчонке какими-то невидимыми путами, что слабели, но так и не отпускали до конца.
«Невеста, невеста, невеста… — зло шептало внутри, заставляя прикурить вторую подряд сигарету. — Да что она могла найти в этом идиоте?!» — «лестно» подумал о друге детства Марков. Для него было пыткой видеть Лебедеву рядом с другим, но он выдержал и даже разыграл перед Разумовским спектакль их «знакомства». Не ради их старой дружбы, конечно же, а ради Риты, видя обреченность на её лице, он просто не смог поступить по-иному. Не смог не спасти свою девочку. Да, именно его. Он видел это: в её глазах, жестах, реакциях.
