— О. Ты же можешь придвинуться к сцене? Я хочу быть с папой, когда Яно сделает объявление.
Я представил, как разглядываю лопнувшие мозоли среди придворных в нарядах.
— Нет. Я просто… сяду там на минутку. Я тебя отыщу.
Она не скрывала сомнений, но толпа двигалась к сцене, старалась видеть лучше. Я выскользнул из ее хватки, улыбаясь, чтобы убедить ее, что я не упаду. Она разглядывала его еще миг, повернулась и поспешила за придворными. Я вдохнул и пошел как можно нормальнее в другую сторону. Я миновал огромную статую женщины с лентами в волосах и тамбурином в руках, а потом заметил маленькую скамейку возле блока с черной тканью. Блок был странной формы и высоты, слишком высокий для стола, но не тревожил меня сейчас. Мне нужна была скамья. Я прошел туда и уселся, бросил трость на пол.
Я стянул с ноги проклятый туфель, выдохнул с облегчением. Мозоль жгло на открытом воздухе, я осторожно опустил ногу на холодный паркет. Мне нужно было перевязать ноги, пока не началось заражение.
Подъем по шести пролетам лестницы будет долгим.
Королева Исме шла к сцене, кристаллы сияли в ее волосах как капли дождя. Я склонился, чтобы снять другой туфель, но заметил предмет под черным покрывалом рядом с моей скамьей. Это был не стол, а белый камень, как у статуй в зале. Я подвинул ткань немного, открывая такой же узор у основания, как у статуй ашоки. Это был пьедестал, но наверху никого не было.
Я хотел поднять ткань выше и проверить, было ли имя, когда дыхание задело мою шею.
«Мои люди следят за вами».
Я тут же отпустил ткань и повернул голову. В тени пьедестала сидел человек в черном. Она не шевелилась, и я ее не заметил до этого. Она сжимала совок и щетку в воздухе, словно застыла, когда я сел.
— Простите, милорд, — прошептала она. — Я не думала, что кому-то понадобится это место. Простите мое присутствие.
— Что вы, — я попытался успокоиться. — Мне просто нужно было присесть в стороне.
Она опустила голову, стало видно пару седых прядей в каштановом пучке.
— Я вернусь позже.
— Нет, я не буду вам мешать. Я уйду через минуту. Просто нога пострадала.
Она посмотрела на мои ступни, на красные мозоли у пальцев ног.
— Если хотите, лорд, у меня есть чистая ткань, которая может послужить бинтами, — сказала она.
— О… да, я был бы благодарен.
Слабыми движениями, словно привыкшая оставаться незамеченной, она опустила щетку и совок. Она вышла из тени, и я увидел женщину с добрым лицом, она была, наверное, на тридцать лет меня старше, носила черный наряд слуг замка. Она обошла скамью и опустилась передо мной, вытащила ткань из кармана фартука. Я потянулся за тканью, но она или не увидела моей руки, или проигнорировала. Она стала перевязывать мою правую ступню.
