Он чуть прищурился, но бодрая девушка рядом с ним ответила:
— Мы пытались выведать у него, кого он выбрал, хоть намек, но он непоколебим. Какой будет сюрприз!
— Для многих, — сухо сказал Яно, отведя взгляд на сцену в конце зала.
Я взглянул на Элоиз, но поведение принца все еще не разозлило ее. Она взглянула на меня с предупреждением и сказала:
— Я думала, Верану будет полезно узнать, как вы выбираете ашоки. Это точно будет… — она притихла, хмурясь. Через миг она взглянула на меня и перешла на восточный язык. — Не помню слово для «значительный». Не бенгка, да? Это «громкий»…
Я хотел ответить, но Яно заговорил на восточном с акцентом — я забыл, что он хорошо знал язык. Похоже, мы оба забыли.
— Слово «аквагии», и да, это значительное решение.
Я чуть не вздрогнул от удивления, но Элоиз не пошевелилась.
— Да, конечно, — холодно сказала она, еще улыбаясь. — Может, вы могли бы рассказать Верану о процессе прослушивания?
— И с чего это делегацию с Востока заинтересовал выбор ашоки? — Яно перевел взгляд с Элоиз на меня, поджав губы.
Я не знал, что ответить. Другие придворные ерзали с фальшивой бодростью на лицах — они не говорили на восточном, но понимали, что мы злили принца.
— Мы… просто услышал об их важности при дворе, — пролепетал я. — Я читал о них дома.
Он прищурился и отвел взгляд на пустую сцену. Его свободные пальцы теребили золотую бахрому на рукояти рапиры.
Молчание затянулось, и энергичная придворная снова завела разговор. Она коснулась моего лацкана.
— О, как мило! — воскликнула она. — И как идет новому си!
Я посмотрел туда, где ее пальцы задевали серебряного светлячка на моем камзоле. Жемчужина из Люмена отливала бирюзовым, подражая голубым светлячкам-призракам, которые летали вокруг замка летом. Это был подарок от мамы на ступенях здания Сената Алькоро, когда мы собирались в путь в июне.
— Чтобы помнил о корнях, — она приколола брошь к тунике с такой силой, словно ткань ей что-то сделала.
— Я не забуду, мама, — я замер, чтобы и меня не укололи.
— Надеюсь, потому что Кольм тогда ответит за это, — она похлопала по броши и стала поправлять шнурки на моей тунике. — Слушайся Ро. И помогай Элоиз.
— Буду.
— Пей больше воды, чем кажется нужным. Держись тени, не бойся просить других об отдыхе. Они послушают…
Я покраснел.
— Я знаю, мама.
— Я знаю, что ты знаешь. Просто… — она вдохнула, прижимая ладони к моим плечам. — Земля и небо, просто будь осторожен, Веран. Слушай свое тело.
Я вернул внимание к придворным вокруг меня, пытаясь не давать воротнику раскалиться, как было в тот день в Алькоро. Бодрая девушка — нужно было узнать у Элоиз ее имя — сказала что-то, что я не уловил.
