— Вы убили его? — воскликнул д’Артаньян.
— Нет, мой друг. Я не стал его убивать, хотя мог бы это сделать с легкостью. Я лишь разоружил его одним из тех приемов, которым обучил меня учитель. Затем, приставив шпагу к горлу своего обидчика, я потребовал от него извинений. Он извинился. После этого я произнес тираду, которую готовил со времени первой нашей встречи, и в ней, как помнится, укорил его за надменность, заметив, что не стоит унижать других, поскольку однажды можно оказаться униженным самому. В общем, полнейшая чушь, свойственная молодости, которая в юные годы кажется чуть ли ни откровением.
Арамис замолчал и улыбнулся. Его рассказ был завершен.
* * *
История Арамиса произвела на д’Артаньяна большое впечатление. Он также был уверен, что Атос и Портос были с ней знакомы.
Безусловно, каждый мушкетер придавал большое значение боевым навыкам, и владение шпагой среди них занимало не последнее место. Многие дворяне, к коим относились все четверо друзей, начинали постигать азы фехтовального искусства в своих имениях, и первыми учителями нередко становились их собственные отцы. Впрочем, нередко для этих целей нанимались профессиональные учителя, особенно, если таким семействам это позволяли финансы. В столице, куда стекались отпрыски благородных фамилий самого разного уровня благосостояния, также были различные возможности для совершенствования навыков — от общих школ до индивидуальных уроков. Эти последние предполагали некие секретные приемы, которые давали их освоившим определенные преимущества перед всеми остальными.
Французская школа фехтования, к которой, несомненно, принадлежали Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян, была — и является на сегодня — пожалуй, самой известной в мире.
Забегая вперед, скажем, что именно из французской школы развилось современное спортивное фехтование.
Но в то время умелое владение шпагой, было, зачастую, не развлечением, а вопросом жизни и смерти.
Считается, что первые шпаги появились в середине XV века в Испании. По сути своей шпага — это облегченный и утонченный меч. Своим появлением она обязана, прежде всего, двум фактам — усовершенствованию стальных лат, которые стало практически невозможно разрубить обычным мечом, и распространению огнестрельного оружия, а оно-то как раз эти латы с успехом пробивало. Шпагой с ее узким лезвием было намного легче, чем мечом, наносить колющие удары в сочленения лат и другие уязвимые места противника.
Несмотря на явный приоритет уколов, особенно в последующие века, поначалу шпагу использовали и для рубящих ударов. Постепенно навыки владения шпагой преобразовались в сложное искусство, мастера которого были известны не меньше, чем поэты и философы.
