Французы снова дружно закивали. Разговор на время прервался. Все погрузились в свои размышления — даже Портос, который к этому времени уже разделался с окороком.
— Ну, что ж, похоже, наш ужин подходит к концу, — сказал, наконец, Атос, переводя взгляд с одного мушкетера на другого.
— Боюсь, дорогой Арман, вы правы, — с грустью констатировал Портос.
— Во всем, даже в еде, нужна мера, Исаак, — назидательно подчеркнул Арамис.
Глядя на серьезное лицо молодого человека, друзья, в том числе Портос, засмеялись. Затем, бросив объедки собакам, отяжелевшие от еды и питья, покачиваясь, они побрели к своей палатке. Наступила ночь, и в эту пору года было уже довольно зябко.
* * *
Переговоры о выплате контрибуции затягивались. Львовские послы жаловались, что после того, как из закромов все выскреб Вишневецкий, в городе никаких богатств не осталось. Козаки и, особенно, татары, понимающие кивали, но стояли на своем.
В конечном итоге сговорились на том, что в город будут направлены представители украинского гетмана и татарского хана, которые проведут ревизию и решат, что еще можно будет содрать с многострадального Львова.
Несколько дней продолжался санкционированный грабеж, деловитые львовские мещане оценили свой ущерб в полмиллиона злотых, хотя, конечно же, сумма эта была существенно завышена, но таковы правила игры — продавец, даже в такой ситуации, старается подороже оценить свой товар. Татары же, для которых, в основном, предназначались собранные богатства, наоборот, считали, что город не дал даже того, что потребовал изначально Хмельницкий, то есть — 200 тысяч злотых. Тугай-бей гневался, но, в конечном счете, смирился — добыча была и вправду неплоха, а, если учитывать все, что было награблено до этого, то можно было считать весь поход в высшей степени удачным.
Наконец, в конце октября татары под предводительством Тугай-бея покинули гостеприимные львовские предместья и отбыли в направлении Замостья. Отправились налегке, так как обозы с добычей были отосланы в Крым. Через несколько дней в том же направлении повел свои полки Хмельницкий. Перед уходом гетман приказал снова хорошенько пальнуть по городу из пушек, чтобы жители Львова осознали в полной мере, что бы их ожидало, окажись они менее сговорчивыми.
Он также на время оставил отряд козаков для защиты города от ватаг черни, которые рыскали по предместьям, вселяя в благопристойных мещан ужас своими зверствами. С этим отрядом выразили желание остаться четверо французов, на что Хмельницкий дал свое благоволение при условии, что мушкетеры затем прибудут под Замостье. Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян поклялись перед Хмельницким дворянской честью.
