* * *
После Пилявцев армия Хмельницкого оставалась некоторое время в Константинове. Гетману нужно было скорее решать — оставаться ли на месте, укрепляя будущую границу с Польшей по реке Случ, или идти дальше на запад — освобождать Львов и остальную Галичину.
— Поделим добычу, отправим обозы по домам, а сами встанем заставами на пограничье! — кричали полковники на старшинской раде.
— Ну, да, а поляки за зиму отсидятся, в себя придут, а по весне снова на нас двинут, только уже всеми силами, какие только найдут! — с гневом отвечали другие.
— На Збараж, на Львов! — звучали призывы.
— За Вислу идти, на Варшаву! — выкрикивал кто-то.
Сам Хмельницкий в тайне склонялся к тому, чтобы дальше пока никуда не идти и дать отдых утомленному войску, но чернь и татары хотели двигаться дальше, и он вынужден был уступить.
Было принято решение идти на Львов, где, как доносили источники, скрывались Вишневецкий и Конецпольский.
Хмельницкий сперва надеялся застать Вишневецкого в Збараже, куда тот ретировался после Пилявцев. Но когда козаки подошли к городу через несколько дней после битвы, оказалось, что он пуст, и польских отрядов в нем нет. В замке остались вооружения и припасы, и все они достались войску Хмельницкого.
Прошел слух, что Вишневецкий скрывается в своем родовом имении — Вишневце, который был совсем неподалеку от Збаража. Говорят, сам гетман отправился туда с шеститысячным отрядом, но опять разминулся со своим врагом.
Оставалось только одно теперь — без промедления идти на Львов.
Под стенами города армия Хмельницкого была уже через две недели после Пилявецкой битвы.
Львов, большая часть жителей которого были поляками, пребывал в состоянии осажденной крепости с самых первых дней украинского бунта, когда армия запорожцев была еще очень далеко. Город под завязку запасался провиантом, порохом, оружием. С тревогой горожане следили за разрастанием восстания, опасаясь, что голову поднимет местное православное население.
Слухи распространялись самые разные. Так, говорили, что православные священники помогают восставшим на востоке пулями и порохом и готовятся всколыхнуть единоверцев здесь, на западе. Тем временем, само восстание неумолимо приближалось ко Львову, козаки захватывали все новые города на Волыни и уже хозяйничали в Галичине. Шляхтичи и богатые мещане укрывались в замках, а селяне и городская беднота грабили брошенные дворы и дома.
Прибывавшие после разгрома полки лишь добавляли беспокойства. Каждый раз, когда под городскими стенами появлялся очередной вооруженный отряд, начинался переполох, люди в суматохе бежали в разные стороны, прятались по подвалам, кто мог — тот вооружался, надеясь таким образом защитить себя, свою семью, свой дом. Утомленные, измотанные, беглецы утверждали, что враг следует за ними буквально по пятам, но вместо сочувствия они натыкались лишь на враждебность и озлобленность со стороны местных жителей.
