— В таком случае — к бою, — скомандовал Арман д’Атос и встал в стойку.
— Еще кое-что, — сказал д’Артаньян.
— Что же? — на лице Атоса появилось выражение нетерпения, что было ему несвойственно.
— Господа, разрешите мне принести вам свои извинения, — произнес д’Артаньян.
— О, черт! — воскликнул Исаак де Порто.
— Невероятно! — сказал Анри д’Арамиц.
Атос не проронил ни слова, его лицо лишь помрачнело.
— Боюсь, вы не поняли меня, господа, — сказал д’Артаньян. — Если господин Атос убьет меня, что, правда, маловероятно, тогда вы, господин де Порто, и вы, месье д’Арамиц, не получите полагающейся вам сатисфакции. При этом шансы господина д’Арамица скрестить со мной шпаги, просто ничтожны. Именно за это я прошу у вас прощения, господа, а не за что-либо другое.
Мушкетеры одобрительно закивали.
— А теперь — к бою! — выкрикнул д’Артаньян и встал в стойку напротив Атоса. Тот, отдав должное сопернику, вновь вынул шпагу из ножен и начал приближаться к д’Артаньяну.
Клинки вот-вот должны были зазвенеть на этой лесной опушке, окрашенной лучами утреннего солнца, как невдалеке послышался звук приближающихся лошадей. Вскоре на дороге появились шесть всадников. Все они были одеты в черное.
— Проклятье! Немецкие гвардейцы! — воскликнул Исаак де Порто.
— Кто бы мог подумать, что эти скифские просторы окажутся столь же оживленным местом как улица Сент-Оноре! — пробормотал Анри д’Арамиц.
— Эй, французы, — окликнул компанию один из новоприбывших, — вы решил устроить дуэль? Или это просто тренировка?
— С пленником? — со смехом сказал второй немец.
— Может быть, вы хотите опустить этого шпиона? — добавил третий.
— А может они и сами шпионы. Признаюсь, я никогда не доверял этим французам! — с наглой ухмылкой сказал четвертый, и все немцы разразились хохотом.
— Эй-эй, полегче! — крикнул Исаак де Порто и обнажил шпагу. Д’Арамиц последовал его примеру, а Атос и д’Артаньян, как мы знаем, уже были на изготовке.
— Свяжите руки пленнику и следуйте за нами, — сказал первый немец, который, очевидно, был за главного. Это он был в составе разъезда, захватившего д’Артаньяна, а потом, обозленный чем-то на Атоса, поспешно уехал. Теперь стало понятно, что он ездил за подкреплением.
— Езжайте-ка своей дорогой и не искушайте судьбу, — ответил на это д’Арамиц. Ангельская улыбка играла на его губах.
— Если вы будете сопротивляться, мы силой заставим вас подчиниться! — зарычал немец.
Все шестеро спешились и вынули шпаги из ножен.
