Внимательный читатель наверняка заметит некоторые нюансы, свойственные первоисточнику, в частности, упомянутые выше, а также ряд других вещей, о которых я не хотел бы распространяться раньше времени.
Кроме того, как для человека постсоветского пространства для меня «Три мушкетера» — это не только книга, но еще и фильм. Фильмов о «великолепной четверке» было немало, но нам, рожденным в СССР, особенно дорог один. По прошествии времени приятно осознавать, что кино снималось в Украине. Дань уважения этому фильму также можно обнаружить в книге.
В любом случае, мне хотелось, чтобы роман получился интересным, увлекательным, познавательным. А получилось ли — судить читателю.
Глава первая. Итальянец и гасконец
Кардинал Мазарини, первый министр Франции и, как многие догадывались, предпочитая об этом молчать (притом вовсе не из-за страха перед ним самим, а, скорее, из-за уважения к королеве и, особенно, к юному королю, хотя подобное поведение Ее Величества ни коим образом не способствовало упрочению этого уважения, а, как раз, наоборот), — тайный принц-консорт, этой ночью не спал.
Он только что покинул покои королевы и вернулся на свою половину, и теперь молча мерил шагами кабинет, предаваясь раздумьям. Наконец, обессилев, кардинал опустился в кресло перед заваленным бумагами и книгами столом.
В течение нескольких минут он так сидел, подперев голову обеими руками, затем, слыша отдаленный шум с улицы или шорох с лестницы перед его покоями, снова возвращался к своим мыслям, вставал и продолжал неспешное, но настойчивое движение.
Мысли кардинала были невеселыми. Подстрекаемая парламентом чернь заполонила улицы Парижа. Гвардия и войска пока контролировали ситуацию, но неизвестно, сколько так могло продолжаться.
— Неблагодарные! — пробормотал Мазарини.
А, впрочем, какой благодарности он мог от них требовать? Кому нужны его блестящие военные и дипломатические победы? Разве они… они могут оценить его достижения по достоинству?
— Время нас рассудит! — снова сам себе сказал он.
Время… Кардинал горько улыбнулся. Кто знает, сколько пройдет времени, пока его заслуги перед Францией, да что там — перед всей Европой — будут оценены. Да и произойдет ли это вообще когда-нибудь?
Может, его по достоинству оценят потомки? Как знать? Хотелось все же, чтобы лавры достались при жизни.
Звезда дипломата и государственного деятеля Мазарини, или, точнее, Джулио Раймондо Мадзарино (иногда фамилия писалась как Мадзарини), уроженца Неаполитанского королевства, взошла в 1630 году, когда он познакомился с всесильным кардиналом Ришелье, став, по сути, его агентом в Италии. Через несколько лет Мазарини снова оказался в Париже — в роли папского легата, однако вскоре перешел на службу к французскому королю, фактически же — в услужение к Ришелье. Именно по его протекции в 1641 году Мазарини получил сан кардинала.
