Сомневаюсь, что я могу понять, что чувствует дракон.
Да и воображение не может помочь в зарождении настоящей симпатии.
Но, по крайней мере, я думаю, что он не так уж и плох.
Ну и, по крайней мере, мне он нравится, и, конечно же, я его больше не боюсь.
Так что…
— Хорошо! Можем ли мы… Стать друзьями?
Уууу… Это так смущает, наверно я сейчас стал жутко розовым слизнем.
— Ха, о чем ты говоришь? Чтобы Великий Штормовой Дракон Велдора стал др–другом с каким то низшим с–с–слизнем?!
— Эх… Ну, если ты этого так сильно не хочешь…
— Идиот! Ты! Никто не говорил, что не хочет!
— Ээ, и? Ммм… Что ты будешь делать?
— …Дай подумать… Ну, если ты настаиваешь… Я могу подумать…
Мне кажется, или он пытается смущенно смотреть в мою сторону?
Если бы это делала какая–нибудь миленькая девочка, я был бы счастлив… Но когда это делает огромный злобный дракон…
Ну, по крайней мере, это необычно.
— Я настаиваю! Решай! Если не хочешь, не надо. Никаких «я подумаю»!
— Тогда у меня нет выбора! Я буду твоим другом! Благодари меня за это!
Пфф.
Этот дракон такой податливый.
Хотя я такой же, так что мы друг друга стоим.
— Тогда, пожалуйста, присмотри за мной!
— Эй! О, давай дадим друг другу имена!
— Эм? Почему? Это так неожиданно.
— Для того чтобы выгравировать в наших душах, что мы равны. Как люди называют это, Фамилия, кажется. То, что я назову тебя, даст тебе «Чудодейственную защиту». У тебя все еще нет имени, и ты станешь именным монстром!
Ммммм.
То есть я должен придумать нам фамилию?
Я не очень хорош в такого рода делах…
— Ну, так как ты Штормовой Дракон, то как тебе Буря?
Отстой, да?
Так как смысл похожий, да и звучит круто, я решил предложить такой вариант.
— Тогда решено! Великолепное имя!
Ему понравилось?
— С этого момента я Велдора Буря. А ты… Тебя будут звать «Римуру», Римуру Буря теперь твое имя!
И это имя было выгравировано в моей душе.
Хотя я не могу понять, что изменилось, но где–то в глубине моей души я почувствовал что–то новое.
Надо бы рассказать об этом Велдоре.
И так я стал другом(Ну или правильнее сказать духовным родственником) для него.
— Перед тем как я уйду, я мог бы что–нибудь сделать с твоей печатью?
— Не думаю. Это не в моих силах, для этого нужно быть как герой, обладателем уникального навыка…
— У тебя нет никаких уникальных навыков?
— Есть, но после запечатывания я был отрезан от них всех. Мне еле удалось сохранить свою телепатию.
Навык героя запечатывает жертву в тюрьме из печатей, в иллюзии без времени и пространства, без возможности самостоятельно выбраться или влиять на окружающий мир.
