— НИ С МЕСТА! ОТКРЫВАЕМ ОГОНЬ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!
Катарина споткнулась и едва не врубилась головой в выпирающую из очередных железных ворот петлю для навесного замка. Капитан подхватил ее и прижал к шершавой стене рядом с воротами.
— Бляха, хорош мечтать! — зло бросил он. — Ты так до Тюрьмы даже не дойдешь.
— Я что–то слышала, — беспокойно ответила девушка. Ей казалось, что эхо зловещего предупреждения продолжает гулять в неподвижном воздухе подземелий. Но это был лишь шум крови в ушах. Наверное.
— Здесь чего только не услышишь, — смягчился Ковальский и отпустил ее. — Просто держи меня в поле зрения, поглядывай под ноги и… ну, сосредоточься, в общем.
— Ладно. Прошу прощения, — сказала Катарина, и сама удивилась: а за что вообще извиняется? За то, что споткнулась? Как–то он слишком остро на это отреагировал. Или голос был настоящим? А она тут при чем? «Хорош мечтать», «давай без этого»… Нет–нет, ерунда какая–то. Просто у Ковальского «командир» включился.
Как бы то ни было, а в пространство за воротами капитан входил медленно и осторожно. Лишь постояв в темноте секунд пятнадцать, он поманил девушку за собой.
А вскоре они действительно услышали настоящие звуки: где–то впереди и сбоку гудели насосы; еще через несколько минут путники услышали скрежет наждака, а потом позади раздались перекликающиеся голоса и металлический лязг. Будто бы рабочие несли арматуру и бросили ее на бетонный пол. Ковальский на все это не обратил ни малейшего внимания, вот и Катарина не стала беспокоиться. Наверно, просто дошли до обитаемых мест подземного города.
Первый и последний источник света они нашли на площадке перед грузовыми лифтами: одна шахта была открыта и приглашала шагнуть в ее черную пасть, створки другой были заварены уродливым швом. Луч стоящего на треноге прожектора, провод которого уходил в лифтовую шахту, бил прямо в черное ничто: стены́ напротив лифтов вовсе не было. То ли эта подземная каверна была неимоверных размеров, то ли состояла из какой–то особо черной породы, но тьма провала выглядела куда более совершенной и осязаемой, чем даже в зеве шахты.
Катарина осторожно подошла к краю пропасти и, не придумав ничего лучшего, смачно плюнула вниз. Секунда, другая, третья… Ни звука.
— Кэт! Не тормози! — окликнул ее Кощей.
Катарина пожала плечами и последовала за напарником на очередную лестничную клетку.
Спуск был очень долгим. Девушка насчитала без малого шестьдесят пролетов — где–то сбилась, но хотя бы не потеряла воображаемую стрелку компаса. И через узкий, вроде подъездного, тамбур они, наконец, вышли
