Что-то происходит.
Как следующая ступенька.
На которую мы зашли удивительно легко.
Он рывком притягивает меня к себе вместе со стулом, заставляя ножки жалобно скрипеть. Я за миг оказываюсь под ним, почти утыкаясь в его грудь, и ощущаю его желание. Его тянет ко мне, по-настоящему, рьяно, но он замирает, чтобы не испугать меня.
Сдерживается.
Я же поднимаю взгляд, рассматривая левую сторону его лица в полумраке.
Он красивый.
По-мужски, по-северному.
Тяжелый взгляд и волевые черты, в которых не нашлось места изяществу. Левая сторона не тронута, на ней нет ни шрамов, ни ожогов, только если на шее… Да, на шее можно увидеть легкие штрихи, которые уходят под рубашку и перестают там быть штрихами. Там уже мазки и глубокие линии увечий. Я трогала его, так что знаю.
— Страшный? — он усмехается, замечая направление моего взгляда.
— Ты знаешь, что нет.
Ты…
Само-собой.
— Ты не повернешь голову? — спрашиваю.
Я протягиваю другую ладонь к его подбородку, хотя не верю, что он поддастся мне. Он сильнее сжимает мои пальцы на бутылке, которые начинают ныть под его катком.
— Тише, — добавляю, — не надо так.
Я перебираю пальцами, и он ослабляет хватку. А потом переносит ладонь на спинку моего стула и разворачивает меня. Сперва мне кажется, что это всё — спуск сразу с нескольких ступенек вниз, он сейчас закроется и вновь зарычит, но потом я вижу перед собой тот внедорожник. Хозяин повернул меня точно к нему.
— Я выгляжу также, — его голос царапает.
Я приглядываюсь и понимаю, что машина горела. У нее выбиты все стекла, кроме задних, а с кузова слезла краска. Только по багажнику можно определить, что она была темно-синего матового цвета. Она вся в черных разводах копоти, которые смотрятся устрашающе.
— Ты был в ней?
Он кивает, задевая прядки моих волос.
— Попал в аварию?
— Нет.
— А что тогда? — я встряхиваю головой, отгоняя эмоции. — Ответь мне, я прошу тебя.
— Меня заперли в ней и подожгли.
Страшные слова звучат как во сне. Я не могу вместить их в свое понимание… Как это? Заперли и подожгли? Настоящее зверство возможно в нашем мире? Боже… И как он выжил? Выбрался?
Мне становится не по себе, и я инстинктивно поднимаюсь на ноги.
— Я смог выбить стекло и выбраться. Не сразу, но смог.
Я иду вперед под глухое эхо его низкого голоса. Приближаюсь к внедорожнику, который смотрится страшнее с каждым шагом. Становятся заметны детали: металл не выдержал большой температуры и пошел волнами, салон же вовсе выгорел дотла.
