Герман встрепенулся и не придумал ничего лучшего, кроме как и чисто инстинктивно начать пятиться назад – к робко маячившему у него за спиной спасительному свету и началу туннеля.
Однако, это лишь только подзадорило смертельно голодную и беспринципную тварь, потому как швындра, беспрерывно увеличиваясь в размерах и всё более и более истончаясь, тоже пришла в движение. Более того, судя по стремительно нарастающеё дрожи краев её полотняного тела, изготовилась к решающей атаке на свою, как она уже уверенно считала, законную и совершенно беззащитную перед ней жертву.
То есть – Германа…
И всё бы, наверное, закончилось для Леваневского весьма печально и без всякого преувеличения безнадежно-трагически, если бы…
Если бы какое-то шестое чувство, оно же – интуиция, вдруг не сподвигло его на то, чтобы затаить дыхание, резким движением руки не отщелкнуть замки-затворы своего гермошлема… И всё это лишь для того, чтобы выплеснуть почти весь имеющий в его скафандре и весьма богатый кислородом воздух прямо в «лицо», или что там ещё бывает у швындр на передней кромке их листообразного тела, уже начавшей заметно «сгущаться» и «самообволакиваться» вокруг Германа хищной твари.
Зачем именно Леваневский поступил именно так, при этом рискуя самолично задохнуться или смертельно замерзнуть, а не иначе – он сам точно не знал. Однако этот его отчаянный шаг подействовал на стремительно атакующую швындру вполне себе отрезвляюще…
Если не сказать больше – прям таки убийственно!
Потому как, столкнувшись с кислородом «земного» воздуха, представлявшим для всех дьявольских порождений Плутона сильнейшую кислоту, каковой для землян, например, является «серная» или даже сама «Царская водка», швындра рванулась назад, как ошпаренная. Да ещё и практически сразу, к неподдельному изумлению Германа, скукожилась до размеров банального носового платка.
Более того всё её полупрозрачное тело-полотно уже через мгновение окуталось голубовато-сизым сиянием-пламенем и прямо на глазах вновь защелкнувшего замки своего гермошлема Германа начало обугливаться. Сначала – только лишь по краям. А затем, взрывоподобно и наподобие того, как вспрыснутый под тонкую кожу смертоносный яд стремительно распространяется по паутине кровеносных сосудов, уже и из воображаемого сердца-центра швындры – к её внешним контурам и условным ложноножкам-конечностям.
Одновременно с этим инопланетная тварь забилась в предсмертных судорогах и начала стремительно распадаться на рваные лохмотья и струпья, чем-то похожие на буро-коричневый пепел.
