Оказывается, Ханешь, будучи в моём теле, тут изрядно покуролесил. Он говорил, что нужно будет запитать защитный контур для того, чтобы не прервался ритуал. Контур — это так, безобидное название для той штуки, что он наворотил. Какая–то древняя защита на магии крови, некромантии и шаманизме. И это так мне Гермиона рассказала, которая подслушала авроров и невыразимцев, прибывших после того, как эту защиту не смогли сломать объединёнными усилиями всех преподавателей Хогвартса во главе с великим светлым Альбусом Персиваличем. К слову сказать, и невыразимцы тоже не смогли, и авроры не смогли, и даже вся эта толпа разнокалиберных магов, соединив усилия, тоже ничего не добилась.
Самоё весёлое началось, когда защита спала сама по себе и рядом с моей бесчувственной тушкой нашли атейм — ритуальный нож, со следами моей крови. Потом стали искать другие улики и проверять палочки всех присутствующих. Приори Инкантатем — и тут появляется масса вопросов к кавалеру ордена Мерлина Третьей Степени, многократному победителю в номинации «Cамая обворожительная улыбка» по рейтингу журнала «Ведьмополитен» и «протчая, протчая», известному мракоборцу — Гилдерою Локхарту.
Три мощных Обливейта, опять же, три трансфигурации живого в неживое, в непонятный цветной артефакт, и самое главное, трансфигурация в атейм очков героя магического мира, общеизвестного Мальчика–Который–Выжил. Как вишенка на тортике подозрений, высветился Эпискей и Сомниум. Ну и что бы вы думали на месте, любого представителя, местных правоохранительных органов? «Что–то нехорошее задумал и сотворил тёмный маг! Ведь не второкурсник же такое смог сделать». Одновременные семь не слабых Ступефаев не добавят здоровья даже великану. Как они его ещё не прибили окончательно, я даже не предположу. Изломанное тельце уже бывшего преподавателя ЗОТИ упаковали как самого опасного Тёмного Лорда и под усиленной охраной отволокли в местный аналог КПЗ. По некоторым оговоркам невыразимцев стало понятно, что и к его литературе появился пристальный интерес.
Далее начался опрос свидетелей. Колин Криви проснулся от грохота и гула, в ворохе обломков от ширмы, и тут же заорал. На крики выбежала мадам Помфри, до этого устало подремывающая в своей каморке над историями болезней и полуодетый Джастин Финч–Флетчли. Из женской половины выглянула ошарашенная шестикурсница Рэйвенкло, Пенелопа Клируотер. Все они увидели на месте кровати, в которой спал Гарри Поттер, пятиметровую, бледно–голубую сферу вращающегося с бешенной скоростью воздуха, сквозь которую был смутно виден силуэт мирно спящего мальчика. Вызванные по тревоге директор и преподаватели, даже составив круг, не смогли проломить непонятную защиту, от которой за милю несло тёмными искусствами. К чести МакГонагалл можно сказать, что она пыталась силой и аппарацией пробиться за сферу, забыв, что телепортироваться в стенах Хогвартса не получится. Профессор Флитвик, опробовав все известные ему чары, тут же посоветовал обратиться к взломщикам проклятий от невыразимцев или в Гринготтс. Прибывшие далее авроры показали себя довольно сносными профессионалами и начали опрашивать присутствующих. Затем наткнулись на неадекватного Локхарта, на беспробудно спящую Гермиону Грейнджер, и на Джинни Уизли практически в магической коме. Если Гермиону смогли разбудить на раз простой Финитой, опознав сонное заклятие, то с Уизли так не получилось, что породило множество подозрений. Прибывший сотрудник Департамента Магического Правопорядка сначала ошалел от количества свидетелей и задумался, собственно, с чего этих свидетелей так много в таком месте, как больничное крыло. Повторный опрос моментально сделал из свидетелей потерпевших, и вызванная глава ДМП начала задавать директору неудобные вопросы. Тут всплыли и совы с перехваченной перепиской, и замалчивание чрезвычайной ситуации со стороны преподавателей, и их же преступное бездействие. Как я понял из рассказа Гермионы, Дамблдор, буквально, чуть–ли на пупе не извертелся, объясняя и съезжая в ничего незначащие детали, но так и не смог аргументированно объяснить ситуацию. Скандал только начал набирать обороты.
