— Вот я и говорю, — отозвался Атаман. — Вот таких, помешанных только на себе, любимых, при желании можно брать тепленькими! Резать их, жечь, взрывать — никто и не подумает, что не мешало бы заразу задавить в корне.
Ревякин был не согласен с Терпухиным. Он считал, что террором отвечать на террор — только множить проблему. Насилие, как он полагал, должно быть ограниченным. Если смертная казнь — вещь необходимая и допустимая, то погром никогда.
Кроме того, пора было ложиться спать.
Всю ночь Юрий провел в тяжелой полудреме — ждал нападения. Но, по счастью, ничего не произошло. Утром они вышли на перрон пассажирского вокзала Сочи. Вчерашние боевитые мужики куда-то исчезли.
Атаман вдохнул пахнувший морем воздух.
Да, не ожидал он, что снова окажется здесь.
Глава 6. Семейный конфликт
1.
Ника ехала домой, когда ей позвонил Виктор.
— Ну, как там, на президентской даче?
— Ой, жуть! Времена царя Гороха! Непочатый край работы, если честно. Устала даже.
— У тебя планы на вечер какие?
— Думала заехать в «Гиппократ», уточнить, когда и как можно пройти обследование. А что такое?
— Просто тут у нас наметилось торжество. Хотелось бы на нем видеть тебя.
— А что за торжество?
— Мне тут договор представился такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Восемь миллионов долларов чистого дохода! Мы всей фирмой отправляемся в «Империал». И ты должна быть. Прими участие в моем триумфе!
— Но я.
— Ника, я очень тебя прошу.
Судя по тону, эта просьба не была из числа тех, которые обсуждаются.
— Хорошо, я буду.
— Вот и замечательно. А завтра пойдешь в свой центр. Я позвоню директору, скажу, чтоб выделил тебе денек заслуженного отдыха.
Когда муж отключился, Ника, не сдержавшись, выругалась. Стала набирать номер центра «Гиппократ».
Лиза выслушала ее и сказала, что может уделить ей время завтра. В первой половине дня? Да без проблем! Любой каприз клиента.
Ника поехала домой — надо было привести себя в порядок перед вечеринкой. Ее воля — нипочем бы не пошла. Но все-таки есть моменты, когда волей приходится поступаться.
Впрочем, дома Ника немного успокоилась. Она надела простое вечернее платье черного цвета, скромную серебряную цепочку с кулончиком в форме кельтского креста и туфли на высоком каблуке.
Эффект получился ошеломительный. Во всяком случае, у Виктора, обрисовавшегося на пороге комнаты, лицо само по себе расплылось в восхищенной улыбочке.
— Вот это я и называю — восьмое чудо света! — проговорил он.
— Ну, поехали на твою тусовку, — вздохнула Ника.
