— Меня зовут Кант, — чеканя каждый слог, произнес с металлом в голосе незнакомец, указывая Нику на противоположный стул.
— Ник, — осторожно произнес гость.
— Ник, — ментат сделал большую паузу, внимательно рассматривая допрашиваемого, — сколько дней вы находитесь в Улье?
Этот взгляд Нику не понравился, холодный, пронзительный. В голове пробежало зудящее чувство, как будто парикмахер провел по коже расчёской. Наверно показалось. Ник стал прикидывать. Первый день — казнь и крещение, второй — выписка из больницы и заселение в гостиницу, третий — тренировки и начало сбора в рейд на поиски базы муров на восток, сегодня четвертый значит, а завтра в дорогу.
— Сегодня четвертый день, — ответил Ник.
Кант кивнул в подтверждение.
— Эта амнезия… Вас нашли при очень странных обстоятельствах на вражеской территории, — Кант медленно растягивал каждое слово, — Расскажите подробно, что случилось при попадании в Улей. Только попробуйте вспомнить хоть малую долю утраченного. Это очень важно не только для вас, но и для стаба. Вопрос безопасности Восточного стоит очень остро. Не спешите и сконцентрируйтесь.
— Так я ничего не помню. Был у себя на квартире, потом очнулся в тюремной камере в Восточном.
Кант ещё некоторое время изучал Ника. Затем кивнул себе и добавил с лёгким неудовольствием:
— Все верно. Я вас более не задерживаю.
Ник с облегчением встал и направился к выходу. Разговор, или вернее сказать — допрос, при кажущейся простоте вопросов был очень тяжёлым. Сзади вдогонку произнесли:
— Вспомните что–то из первого дня — обязательно приходите.
Ник поспешил скрыться без ответа, находиться в такой гнетущей атмосфере больше не хотелось.
Вышел на улицу. Тепло. Спокойно и тихо. Слева все также стоят въездные ворота в стаб, по крыше стены неспешно прохаживаются бойцы в полной экипировке, некоторые всматриваются вдаль через бинокли. Надо успеть ещё зайти к Горынычу. Потом общий сбор у Тарана, а завтра…
Через 10 минут Ник был на приеме у Горыныча. Знахарь как обычно обвел пациента руками по контуру. Сделал паузу. Сделал какие–то пометки у себя в блокноте, снова вернулся и продолжил манипуляции. И все эти действия оставались без комментариев, Горыныч лишь изредка вздыхал, угукал, сопровождая сканирование нечастыми записями. Через некоторое время он всё же оторвался от Ника и резюмировал:
— Дар должен проявиться на днях.
— А что вы записывали? Что–то со мной не так? — Ник напрягся.
— О, расслабься, это мне пригодится для моей работы. Я как практикующий знахарь должен постоянно развивать свои навыки. И чем больше образцов и разновидностей даров иммунных проходят через мои руки, тем более совершенным становится мое умение. У нас в Улье даже проводятся ежегодные научные конференции, куда съезжаются серьезные знахари со всех концов света. Накопленный опыт и новые подходы в лечении иммунных, а также развитии даров, аккумулируются и применяются при обучении новых членов сообщества. Книги по знахарству выпускаются даже.
