ЗИМА[ЛЕТО]. Книга 2 | страница 22

Ели румяные дымящиеся шашлыки с салатами и свежим лавашом, пили шипучий домашний сидр, который гнал сосед из своих яблок, танцевали под старый патефон, который Калашников приволок из дома, сказав, что остался от старых хозяев. Темнело. Зажгли фонари и инфракрасный уличный обогреватель.

Попов любезничал со своей подругой-анестезиологом. Юрист молча страдал, и на его скорбной мине читалось «все зло от баб». Бузин и Федченко с женами развлекались. Дети бегали за собакой. Гость с севера и странный мужчина с колючим взглядом отошли и о чем-то беседовали на другом конце двора, а потом скрылись в доме.

У Ольги после дневных хождений немного отекли ноги. Она тихонько скинула туфли и с наслаждением вздохнула. Ох! Кайф. И потом — в кроватку.

— Пойдем? — спросил Мирослав.

— О! Уже?

Ольга думала, что они пойдут в дом, и внутри все ухнуло. Предвкушение, как игристое вино, побежало по венам, заставляя терять голову.

Женщина сунула ноги обратно в балетки и протянула руку. Но муж вдруг увлек ее на площадку танцевать. Давно забытое чувство! Она ведь так любила это раньше. Она засмеялась, когда он ее закружил, и вдруг увидела, как Вадим Калашников с помощью брата встал и, опираясь на костыли и покачиваясь, начал топтаться на месте.

— Он ходит?

— Одна нога, да, — ответил муж. — Он вообще весь переломанный.

— Что с ним случилось?

— Ты ж читала, — прищурился он.

— Официальную версию.

Мирослав вдруг картинно перекинул ее через руку, как в танго. Ольга с трудом подавила порыв вырваться и привычно откинулась на партнера. Тут главное — доверие, без него не выйдет правильно и красиво. Мужчина склонился над ней.

— Выбивали признательное, а он, дурак, молчал. Парни в ментовке перестарались. Лучше б подписал, а на суде в отказ пошел. Меня бы адвокат быстро вытащил.

Он рывком поднял ее на ноги.

— А ты тут при чем?

— На меня свалили. Вернее, я сам. Взял да и признательное написал. Другая статья. Зато другое уже не повесить. Я в тот день на или «стрелке» был, или парня избил. В двух местах одновременно быть невозможно.

В ту ночь, когда уродовали Вадика, Зимин с братвой выяснял отношения с конкурентами, причем отнюдь не мирно. Постреляли, кого-то положили. Жизнь была такая. Ты или тебя.

— Вот как? — чуть не запнулась она.

— Им хорошо, своих ментов отмазали, меня посадили. Не за то, что хотели, но иначе никак. Им без разницы, за что. Главное результат.

Шаг, шаг, поворот. Где он так научился? Или просто настолько хорошо чувствует ее тело и музыку? Движется в такт. Все равно любитель… Ольга снова вспомнила одноклассника. Интересно, а он до сих пор танцует? Или бросил?