Завтра я могу умереть. От разрыва снаряда или шальной пули. От того, что подо мной провалится пол или я сорвусь с моста в темноте. Я смотрю в жизнерадостные глаза молодых лихачей, а после вынимаю осколки из их тел или отправляю остывшие трупы в крематорий. Не успеваю ни к кому привыкнуть, и привязываться не хочу тоже, и пусть образ проклятого Лидера встаёт у меня перед глазами, стоит только закрыть их. У меня достаточно мозгов, чтобы не впутаться. Я надеюсь.
Двойной, громкий стук в дверь заставляет меня нервно дёрнуться и спрыгнуть с подоконника. Я едва не разливаю остатки чая по полу, плотнее кутаюсь в халат по пути. Тревога разливается по мышцам стальной тяжестью, я едва сгибаю колени. Уже очень поздно. Вероятно, кому-то срочно понадобилась моя помощь.
Распахиваю дверь, давлюсь собственной слюной, смотрю в пол, будто меня поймали на чём-то неприличном. На пороге сам Лидер — живое воплощение моих недавних размышлений, явился, словно услышал их; я едва не позволяю слепому фатализму завладеть моим разумом.
— Что-то случилось?! — я почти вываливаюсь в коридор с готовностью срочно бежать и спасать прямо в своем ночном одеянии.
— Нет.
Он лениво подпирает плечом о дверной косяк, тусклое ночное освещение коридора обрамляет его внушительную мощь и обводит каждый мускул на обнаженных руках. В линялом, холодном свете ламп лабиринты предплечий с символами огня кажутся ещё чернее — под цвет смолистой темноты хлопка, обнимающего сильное тело. Эти руки заталкивают меня обратно и плотно закрывают дверь за собой.
— Эрик? — не понимаю, что происходит; из меня насильно вытесняют воздух, слишком крепко сжимают в объятиях. Горячие губы с горьким привкусом табака перекрывают мне доступ кислорода, а ладони нервно шарят по телу в поисках хитрых завязок на моей одежде.
— Снимай сама, а то разорву всё нахер, — его низкий, густой голос щекочет мне слух, рычащий шёпот ознобом катится вдоль позвоночника, и звучит, как приказ.
— Да что же ты делаешь?! — я говорю с ним сквозь зубы, отворачиваюсь от поцелуев, создаю видимость сопротивления, но честно признаюсь сама себе — надолго меня не хватит. Мне не нужно много времени, чтобы разобраться в том, что представляет собой человек, и Эрик для меня — не загадка. Его напор, несгибаемая уверенность, решимость брать и присваивать то, что ему хочется, не оставляет мне шанса.
— А что, не заметно? — он смеётся, берёт моё лицо в ладони, заставляет смотреть ему в глаза. — Хочешь, чтобы я ушёл?
