Мою словесную благодарность за помощь на стрельбище он ловко вывернул в свою пользу. Снова. Уйти бы уже с этого моста…
Меня пробирает холодный пот, бездумно шарю взглядом по скалистым рытвинам, рассматриваю вязкую черноту пропасти, и кажется, моё воображение рисует то, что ему хочется видеть. Я наслышана о дурацких историях, которыми обросло легендарное Бесстрашие. Могу поклясться, что слышу тихий, скулящий плач, который поднимается вверх, резонирует от каменных стен Ямы, превращаясь в ледяной, протяжный вой. Всё можно объяснить логически, но я борюсь с желанием сесть прямо на настил и закрыть руками глаза и уши.
— Души неофитов, которых я сбросил в пропасть? — Эрик кивает вниз, смеётся, замечая всё гамму ужаса, которая наверняка расцвела на моём лице. — Так про меня говорят?
— Разное говорят. Я не прислушиваюсь, — голос сел, я кашляю, прочищаю горло, скованное липкими щупальцами страха. Про души убиенных неофитов я слышала, слышала восторженное щебетание молодых лихачек на плановых осмотрах. Темы обсуждения — сам Эрик, его внеземное обаяние, физические возможности и умения, далёкие от профессиональных. На время их предельно откровенных душевных излияний я стараюсь отключать мозги. Меня это не касается.
— Пошли, — он освобождает проход, кивает мне, зовёт следовать за ним. Я почти счастлива сойти, наконец, с этой хлипкой железки. — Покажу кое-что.
Едва заметная ниша в стене оказывается полузаваленным проходом, Эрик подаёт мне руку, чтобы я не упала в темноте на камни. Иду, как в тумане, даже не думая противоречить — как-то слишком легко ему удалось разрушить мои планы на спокойный отдых в своей командировочной квартире, закрывшись от мимопроходящей пьяни на семь замков. Досадно сознавать, что самый молодой Лидер Бесстрашия действует на меня почти так же, как и на остальных; хорошо, что способность к анализу происходящего ещё не покинула меня.
Ступени крутой лестницы, ведущей строго вниз, больше напоминают сколотые наспех выступы в породе — никто не позаботился об удобстве и безопасности тех, кто будет пользоваться ей. Лестница узкая; справа — скользкие скалистые стены, покрытые моросью, слева — ничего, пропасть с мерной капелью горной реки, разбивающей густую, вязкую тишину между нами. Лидер идёт на ступень впереди, изредка оглядывается через плечо, проверяет, не затерялась ли я по дороге. За очередным поворотом меня накрывает шум — вода льёт сплошным потоком, а свет едва пробивается откуда-то сверху, рисуя радугу в мутной россыпи брызг. Пройти сухой через этот перевал почти невозможно.
