Рани кивает, и по ее щеке катится слеза.
— Приму.
Джарикс повязывает по одной золотой ленте вокруг каждого ее запястья.
Раздаются радостные возгласы, и Ракиз делает шаг вперед. Рани поворачивается к нему, и толпа замолкает, когда король берет ее за руки, целуя кожу под каждой из ее золотых лент.
— Да будет благословенна ваша пара на долгие дни.
Рани улыбается ему, кивая головой, а затем Ракиз вкладывает ее руку в руку Джарикса.
Джарикс ухмыляется, кивая Ракизу. Затем Джарикс притягивает к себе Рани, целуя ее в губы, и толпа приходит в неистовство, вскакивая на ноги и хлопая. Раздаются радостные возгласы, а я смахиваю слезы с лица.
Церемония была короткой, совершенно не похожей на все, что я видела на Земле, и невероятно красивой.
ТЕРЕКС
— Мммм…
Я ухмыляюсь, останавливаясь, чтобы посмотреть на свою крошечную самку, и ее брови хмурятся, когда я останавливаюсь. Она двигается томно, ее бедра выгибаются в поисках удовольствия, которое я даю ей.
Удовольствия, которое могу ей дать только я.
Я раздвигаю ее бедра еще шире, и ее глаза распахиваются, все еще остекленевшие от сна и отяжелевшие от похоти. Я издаю стон от этого зрелища, и она задыхается, когда я зарываюсь лицом между ее мягкими бедрами, облизывая и покусывая ее сладкую киску.
— Терекс, — стонет она, и меня наполняет триумф. Я ласкаю ее клитор, и она извивается, ее руки скользят по моим волосам, крепко прижимая меня к себе.
Ощущение ее рук, направляющих меня для ее удовольствия, звук ее тихих стонов, вкус ее влагалища…
Мне требуется все мое самообладание, чтобы не опозориться и не излиться. Я выдыхаю и пытаюсь думать о чем-то другом, нежно посасывая ее клитор, слегка прикусвая зубами.
— О Боже. — Элли поднимает голову, широко раскрыв глаза, а затем издает сдавленный стон, когда я толкаю в нее два пальца, сгибая их, чтобы попасть в то место, которое делает ее дикой.
Спустя пару мгновений она кончает с громким стоном, и я ухмыляюсь, довольный тем, что любой воин поблизости узнает, что я заявил права на свою самку, подарив ей удовольствие.
Ее глаза закатываются от удовольствия, пока ее сотрясает мелкая дрожь, и я рычу от этого зрелища. Я должен оказаться в ней. Сейчас же.
Я переворачиваю ее на живот, и она оттопыривает вверх свою шикарную задницу, зрелище лучше, чем я когда-либо мог себе представить. Мой член настолько тверд, что причиняет боль, и я приставляю его к ее скользкому входу, почти теряя контроль, когда вхожу в нее.
— Терекс, — стонет Элли, цепляясь руками за мех. — Возьми меня.
