— В сумке, — киваю головой в сторону своей черной сумочки от Прада, которую приобрела неделю назад. Она лежит на диване, где я ее и оставила, когда пришла домой. — А в чем дело?
— Я тебе звонил несколько раз. Ты не ответила. Почему не на учебе?
Ну, началось. Как обычно. Ничего нового.
— Я сегодня подругу в Америку провожала. Ты должен быть в курсе, она же на тебя работала.
Это правда. Яна работала на Карима. Но предпочла уехать в Америку на курсы, вместо того, чтобы продолжать свою карьеру здесь. Не могу ее винить, ведь не факт, что здесь ей будет лучше, чем там. А художник она бесспорно талантливый.
— Проводила, а потом? Что тебе мешало отправиться на пары?
— Может быть, плохое настроение? Депрессия? Моя лучшая подруга улетела в другую страну, а ты отчитываешь меня из-за одного дня пропуска?
— Одного дня? — Карим стискивает зубы, затем подходит ближе и обхватывает своими длинными пальцами мой подбородок. — Если бы речь шла об одном дне, то я бы не отчитывал. Но ты же регулярно пропускаешь. О чем ты думаешь, Нимб?
Я сглатываю.
— Тебя волнует, о чем я думаю? — говорить удается с трудом, когда он так близко и когда касается моей кожи. По телу пробегает дрожь от этих прикосновений, хотя ничего необычного Карим не делает.
— Да, волнует. Ты ведешь себя безответственно, и я честно пытаюсь понять, почему? Мой отец подарил тебе кафе, и все, что тебе нужно сделать, чтобы получить его, это доучиться. Но ты вместо этого пропускаешь занятия, ища для прогулов любой повод. Твоя мать хочет видеть тебя состоявшимся в жизни человеком, а ты делаешь все возможное, чтобы такой не стать. Какая может быть причина у такого безрассудства и глупости? Я хочу знать, Нимб, ответь.
В горле пересыхает и вырвать из него ответ становится неимоверно трудно, может, потому что честный ответ на этот вопрос Кариму не понравится, и я пока не могу позволить себе сказать это?
Все ведь просто, Карим Гаясович: если я выполню все условия, буду вести себя примерно и правильно, то потеряю единственную возможность чаще видеть тебя. У тебя больше не будет необходимости искать меня, звонить, рычать, злиться, приезжать. Ты будешь все дальше и дальше. Я стану совсем не нужной. Пускай сейчас я нужна тебе лишь вынуждено, но ты хоть как-то обращаешь на меня внимание. Я прекрасно помню, что раньше ты этого не делал совсем. Ты без конца был занят, и твои редкие приезды в дом родителей ограничивались общением с ними, но не со мной. А я тихо сидела за столом напротив тебя и не могла отвести глаз, так сильно ты мне нравился уже тогда. Что же ты сейчас от меня хочешь? Избавиться?
