Я попятилась и услышала, как Виолетта Рингольовна пытается скрасить неловкий момент:
- Я давно приглашала Галину в гости, но она все время так занята на своей работе, и вот наконец, случа-а-айно, ей удалось вырваться...
- Кхм, да..., - услышала я как Артур откашлялся и произнес, - Галина, очень приятно...познакомиться...
Я снова хихикнула. Виолетта Рингольдовна выиграла эту схватку. С этими мыслями я отправилась на кухню за мантами.
- Нехорошо подслушивать, подглядывать и тем более смеяться над чужим горем, - услышала я за спиной голос Артура. Резко обернулась. Он был зол.
- Простите, - пожала я плечами, - не удержалась. Все утро ждала этого момента, хотелось посмотреть на вашу реакцию.
- Вы невоспитанная, - констатировал он, складывая руки на груди.
- Это факт, - снова согласилась я.
Он молчал, разглядывая меня. Я снимала злосчастные манты и чувствовала, как взгляд-лазер шарит по моей спине.
- Вы не пытаетесь понравиться, - наконец выдал он.
- Зачем мне это? - я удивленно обернулась.
- Затем, что вы живёте у моей мамы, и должны вызывать симпатию хозяев квартиры.
- Я живу у вашей мамы, а не у вас, - ответила я спокойно, выудив последний мант, - и мне без разницы как вы отнесетесь ко мне. Тем более, как показала сцена знакомства, вы подчинитесь маме, хотя бы поверхностно. Так что вывод такой: я должна нравиться Виолетте Рингольдовне, а не вам.
Я всучила ему манты со словами:
- Несите, Галина голодна, нужно за ней поухаживать, - и ехидно улыбнулась.
Он сморщил нос, кажется я нравилась ему все меньше и хотел что-то сказать, но не успел:
- Сыночек! Где же ты? Мы заждались! - вошла на кухню старушка.
Мы все отправились за праздничный стол. Кажется, во врем обеда раскованно себя чувствовала только я. Возможно было большой ошибкой грубить ему, в конце концов я ведь была заинтересована в съеме этой комнаты. Но не сдержалась. Да и ладно, я была уверена, что бабуля относится ко мне положительно. И сын не станет настаивать на том, чтобы меня выгнали.
Стол то был праздничным, а вот настроение присутствующих не очень. Бедная Виолетта Рингольдовна старалась как могла, щебетала и щебетала, и все расспрашивала Галину о работе, об увлечениях и поглядывала озорными глазками на сына. Но тот ел молча уткнувшись в тарелку. Кажется, он занял такую позицию, остаться согласился, а беседовать не собирался.
И вроде бы не было сказано, что Галина здесь с целью сводничества, но все все понимали и от этого атмосфера была напряженная. Я первые два манта просто проглотила не пережевывая, как удав. И теперь, когда приходило чувство насыщения, а ничего интересного не происходило, хотелось уйти в свою комнату.
