Чародейка лежала на руках у Лиама, что был вынужден изловчится нести и ее и рунное копье, чтобы построение могло двигаться быстрее. Замыкал шествие старый командир Квестор, что брел следом, сжимая в руках меч и щит. Взгляд стража был абсолютно разбитым и опустошенным, ведь он понимал, что скорее всего идет в один конец. Предсказание о смерти теперь выглядело фактом. Единственное что он жаждал успеть за отведенное ему судьбой время — это спасти юную девушку, что пострадала из–за его старческой слабости. Страх начал вылазить из поджилок командира, но слепая уверенность в том, что он не может поступить иначе сразу душила его в зародыше.
Тем временем проклятие доползло до ключиц Фарэи и начинало вздыматься по тонкой шее. Времени было совсем мало. Квестор решил убедиться в том, что каждый осознает их первостепенную цель, а потому молвил:
— Некромант не станет снимать проклятие добровольно. Единственный способ остановить чары, это убить его. Иного шанса спасти Фарэю и нас самих — нет.
Охотник и Лиам промолчали, но у командира не было сомнений, что они могли чего–то не понять, поэтому он продолжил:
— Старик, коль все это закончится, никто не поведет тебя в Орден, ты будешь волен делать, что захочется, только спаси ее…
Охотник обернулся к стражу, лицо его было серьезно, как никогда:
— Я отдам жизнь если потребуется.
— Я тоже — добавил Лиам.
Квестор помотал головой и мрачно сказал:
— Это ни к чему, умереть должен только я. Некромант явно дал понять, кому он хочет отомстить и за что.
Они продолжили путь. Вдали промеж деревьев показалась темная прогалина, заполненная белесым туманом. Сердца забились быстрее в грудях людей. Чувство приближающейся опасности заставило их напрячься. Командир нервно сжал в кулаке рукоять меча, силясь подавить возникшую в руке дрожь. Лиам насупился. Сегодня он уже один раз умер, но огромной ценой, его все–таки удалось спасти. Умереть второй раз и окончательно, юноше как–то не хотелось. Но обещание он уже дал и поступать иначе не собирался.
Охотник обратился к своим путникам:
— Дальше начинаются болота, у нас есть какой–то план?
Квестор устало ответил:
— Веди нас дальше, не томи душу. Любой план здесь полетит к чертям. Моя судьба предрешена, а ваша задача — постараться выжить.
Старик оглянулся и пристально посмотрел в сощуренные глаза старого стража. Тот вел себя совершенно иначе нежели обычно. Похоже все испытания, выпавшие за прошедшие сутки на его долю, здорово подкосили в нем боевой дух. Охотник отвернулся и зашагал дальше. Спустя несколько мгновений он, не оборачиваясь добавил:
