— Тебя поздравить? – выразительно смотрю на кольцо, она усмехается.
— В сентябре поздравишь, - из сумки достает папку и конверт. Сначала протягивает конверт, сразу же его открываю. Приглашение на свадьбу. Жених мне не знаком, надеюсь хороший человек. У меня возникает стойкое ощущение, что такми способом Маша старается себя оградить от меня.
— Обязательно буду, - откладываю приглашение в сторону, к телефону, забираю у Никольской папку с финансовыми отчетами.
Отчеты не вызывают вопросов, поэтому ставлю свою подпись, возвращаю папку Маше. Теперь можно и поговорить о какой-нибудь ерунде.
— Любовь с первого взгляда? – отодвигаюсь, официант ставит передо мной тарелку, Никольская держит паузу. Улыбается, склоняет голову набок.
— Нет. Наверное, с тысячного, когда я поняла, что пора обзаводиться семьей.
— То есть мне надо задуматься о том, кто займет твое место, когда ты уйдешь в декрет?
— Зачем? – ее красивые брови вопросительно изгибаются. Не понимающе смотрю на молодую женщину. — Сейчас есть возможность иметь детей, при этом не страдать девять месяцев.
— То есть?
— Суррогатное материнство, - почему-то ее спокойный тон меня не устраивает. Хмурюсь.
— Ты считаешь это нормальным? Уверен, что вполне сможешь сама выносить и родить ребенка, зачем такие сложности?
— Натан, - усмехается, - Не буду вдаваться в подробности, но не все женщины могу забеременеть после тридцати пяти лет. Кому-то везет и беременность наступает почти сразу, а кому-то приходится долго лечиться, посещать врачей, слышать неутешительные диагнозы и со страхом ждать эти чертовы две полоски, чтобы потом...- прикусывает губу, прикрывает на мгновение глаза. – Чтобы потом, когда наступает беременность, через месяц потерять ребенка.
— Прости, - виновато опускаю глаза. Эта тема личная, не для посторонних ушей. Маша накрывает ладонью мою руку.
— Я это пережила. Было больно, было непонимание за что и почему. Сейчас я приблизительно осознаю, что ты пережил, когда потерял за раз всю семью. Моя боль имела огромные масштабы, твоя боль без границ и рамок.
Боль... Эта боль уже не режет меня живьем, но все еще во мне. Она нудит, ноет, она колет и постоянно напоминает о себе. Не было и дня, чтобы я не почувствовал эту боль. Мне по-прежнему ночью снится один и тот же кошмар. Он сейчас не такой яркий, как в первые месяцы, но все еще заставляет просыпаться в холодном поту и с учащенным сердцебиением. Я все еще по привычке рукой ищу рядом лежащего человека, крепко зажмуриваюсь, понимая, что рядом никого нет и не будет. Я до сих пор остро реагирую, когда слышу детский смех и когда рядом кто-то звонко кричит «папа».
