Сообщение комбата Морозова об этом небольшом успехе немцев раздосадовало Сухиашвили. Комбригу особенно не понравилось то, что Морозов в начале боя сильно нервничал. Он настойчиво добивался, чтобы его подкрепили бригадными автоматчиками. Я застал конец их разговора.
— О чем вы думаете, Морозов? — недовольно говорил ему Сухиашвили. — Предупреждал же вас сегодня неоднократно: «Берегите, не транжирьте попусту свой резерв, на меня не рассчитывайте». Нет, выдержки у вас не хватило... Преждевременно распихали по ротам свой резерв. А чем будете восстанавливать положение? Слушайте приказ: фашистов из траншеи вытряхнуть. Положение восстановить! Исполнение по телефону через час...
Комбриг с силой бросил трубку, сквозь сжатые зубы процедил:
— Мальчишка, мечется из стороны в сторону...
Он резко встал, стряхнул с шинели землю, осыпавшуюся с наката от разорвавшегося неподалеку крупного немецкого снаряда, и, осушая платком лицо, заходил по блиндажу. Так всегда бывало, когда волнение или гнев обуревали им. Постепенно успокаиваясь, Константин Давыдович вынул портсигар, закурил и, обращаясь ко мне, уже почти спокойным тоном заговорил:
— Что же, комиссар, придется помогать Морозову Сам он положение не восстановит...
Мне пришлось подтвердить, что положение у Морозова действительно затруднительное. Дело тут не только в том, что комбат нервничает, — ему действительно нужна поддержка людьми.
Комбриг распорядился вызвать командира роты автоматчиков — единственный, если не считать полуроты разведчиков, наш подвижной резерв.
Сухиашвили вызвал к аппарату Морозова. Он подтвердил приказ и сообщил, что к нему направляется взвод бригадных автоматчиков под командованием исполняющего обязанности политрука роты главстаршины Щербакова. Щербаков был уже здесь.
— Мы с комиссаром думаем, теперь вы положение восстановите; Добавляю вам три часа. Подготовку разверните немедленно!.. Какие вопросы вам не ясны, Щербаков? — спросил Сухиашвили после постановки боевой задачи.
— Все понятно. Приказ будет выполнен, товарищ капитан первого ранга! — отчеканил главстаршина.
— Вот и мы с комиссаром так думаем. Сейчас зайдешь к начальнику штаба, он сообщит некоторые детали дела. Особое внимание обратите на скрытость сближения и взаимодействие с артиллерией...
Через час с небольшим взвод был в третьем батальоне и готовился занять исходное положение на главном направлении для атаки.
Наши артиллеристы всего несколькими снарядами произвели пристрелку. Чтобы рассеять внимание противника и ввести его в заблуждение, полковник Иванков распорядился разбросать с десяток снарядов по различным точкам его расположения что и было сделано. Хитрость опытного артиллериста не позволила гитлеровцам понять, что мы провели пристрелку определенного участка. Артиллеристы готовились к короткому, но мощному огневому налету. Начальник штаба вместе с полковником Иванковым нацелили всю батальонную и бригадную артиллерию на небольшой клочок земли, захваченный фашистами. Михаил Михайлович Кульков, прощаясь с Щербаковым, говорил:
