Нежданное облегчение почувствовал Стручков в этой яме на нейтральной территории. Весь израненный и избитый, после такого труднейшего пути словно в рай попал. С первой же минуты его бросило в сон, и он стал засыпать с ощущением какой-то невиданной доселе приятности во всем теле. И сразу как-то забыл обо всем. Быстро мелькнул в памяти трудный бой, пушка вражеская на прямой наводке, ее первый выстрел, оглушительный разрыв в доме. Затем атака. Перед глазами вырос Самойлов. «Пить... Пить хочу!» Тишина — и вдруг выстрелы, один, другой... Стручков встрепенулся, стряхнул сон. «Ах черт! Чуть было не уснул. Хорош бы был! От одной смерти ушел и сунулся в лапы нелепой».
Стручков сел, придвинулся к стенке воронки, протер глаза и вслух сказал себе: «Спать нельзя. Замерзну. Только бодрствовать! Победить сон». Сон теперь оказался для него врагом номер один.
Рассвело. Задула поземка. И наши и вражеские окопы молчали. Прошел час, и где-то у противника стало бить одно орудие. Через несколько минут ему ответило наше. Началась артиллерийская дуэль. Она вскоре переросла в батарейную. «Теперь скоро кончат». И Стручков угадал. Стрельба кончилась неожиданно, как и началась. Недолго продолжалась и метель. Крепчал мороз. Стручков стал мерзнуть. Он тихонько здоровой ногой стучал по ступне раненой, усиленно шевеля пальцами ног. Грел руки в кармане и за пазухой, тер щеки. Расстегнул шинель, покрепче натянул на себя ее полы и затянулся ремнем. Стало теплее, но ненадолго. К спине, бокам снова пробрался холод. Хотелось есть и еще больше лить. Жажду утолил снегом. Снова подкрался сон. Никогда раньше Стручкову не приходилось так бороться со сном. Он отбивался от него всеми силами. Кусал губы, терся лицом о снег...
Наконец-то стемнело. Стручков выкарабкался из воронки. Кругом было тихо. Стручков снова пополз, отвоевывая у снега метр за метром, а потом уже и сантиметр за сантиметром. Он совсем выбился из сил. После одной передышки попробовал сдвинуться с места, и не получилось. Словно пристыл. «Неужели все? Неужели конец?» Совсем низко над ним проплывали белые, густые облака. Он вытянулся, разбросал руки, расслабил мышцы и набрал полные легкие воздуха. «Нет, это не все! Не сдамся. Полежу еще и поползу. Поползу, чего бы это ни стоило!» И Стручков рывком повернулся на живот. Впереди себя он увидел несколько застывших беловатых бугорков. Стручков впился в них глазами. Какое-то время они были неподвижными, но так было недолго. Они зашевелились, затем задвигались... Ему хотелось закричать «ура». «Нет, спешить нельзя. Надо подождать!» Что это были люди, сомнений у него не было. Но чьи люди? Может быть, это немецкие разведчики, возвращающиеся после неудачной вылазки? Тогда для них главстаршина находка... Извлек из кобуры парабеллум, взвел курок и положил его под полу шинели. А люди в белых маскхалатах, осторожно, ползком продвигались в его сторону. «Наши разведчики. Точно!» Но он не торопится и лежит неподвижно. Вскоре разведчики заметили его. Двое отделились от группы и поползли в его сторону... Стручков застыл, изображая убитого, но по-прежнему внимательно наблюдал за приближающимися к нему людьми. Когда они были совсем рядом, он вдруг увидел на груди разведчиков наши автоматы, надетые поверх маскировочных халатов. Они подползли вплотную. Один сказал «Наш». Стручков молчал. Другой снял с руки Стручкова варежку, ощупал пальцы, радостно произнес: «Гляди, теплый! Да смотри, он живой!»
