— Выходит, ночью глухим докладывали? И помалкивали?
— Было дело. Каюсь, товарищ батальонный комиссар, — улыбнулся Кутенев. — Просто не хотел об этом говорить. У вас и без того хватало забот...
Когда неотложные дела на КП были закончены, мы с начальником артиллерии бригады Иванковым направились в артиллерийский дивизион. Там часа три уже кипела работа. Орудия стояли на позициях, прикрытые маскировочными сетями. Строились укрытия. Связисты тянули линию. Командир дивизиона капитан-лейтенант Варенцев, огромный, петровского роста, с саженными плечами борца-тяжеловеса, доложил, что дивизион прибыл в порядке: материальная часть исправна, один боекомплект на позиции, все работы будут окончены в установленное время.
Я задержался во второй батарее. Орудия были установлены в редком кустарнике и казались почти не замаскированными с воздуха. Я удивился этому. Всего в двухстах метрах шумел густой высокий молодняк. Он мог хорошо укрыть батарею с воздуха. Иду к начальнику артиллерии, говорю ему об этом.
Полковник Иванков хитро улыбнулся.
— Вот увидите, этот лесок непременно привлечет внимание немецких летчиков. Они разбомбят его, считая, что батарея там. А на самом деле мы в другом месте, в кустарнике.
Днем позже я весьма наглядно убедился в правоте старого полковника. Случай же свел нас опять вместе. Мы с начальником артиллерии шли с КП на передний край. В пути нас застала вражеская бомбежка. Укрылись в воронке. Артдивизион оказался у нас как на ладони. Когда эскадрилья Ю-87 еще только разворачивалась, полковник сказал: «К артиллеристам пришли». И он не ошибся. Фашисты начали кружить. Их ведущий, словно коршун, выискивал добычу.
— Ищет батарею, а «найдет» сейчас ложную, — усмехнулся полковник. — В соснячок я им макеты орудий подсунул.
Фашисты начали бомбежку, бомбы сразу же попадали в соснячок. Вверх летели бревна, выкрашенные под орудийные стволы, доски, фанерные листы, вывороченные с корнем деревья. А батарея, настоящая батарея стояла в кустарнике целой и невредимой.
На наблюдательном пункте принимали последние доклады из частей о готовности к наступлению. В 14 часов наша артиллерия открыла огонь на разрушение. Усиливает огневую активность и противник. Проходит еще полчаса, и над «пятачком» моряков нависает внушительная партия вражеских самолетов. Однако бомбардировщикам не удалось приостановить нашего огня. Точно в установленное время сильнее загудела земля, заговорила вся артиллерия и минометы бригады. В 15 часов поднялась наша пехота. Моряки наступали небольшими перебежками, непрерывно ведя огонь. Несмотря на прицельную стрельбу фашистов, они достигли рубежа. На левом же фланге матросы из первого батальона ворвались на окраину Тараканова и завязали там бой. Весть об этом быстро облетела бригаду.
