— Могу сказать «красным»! — Осуждающе сверкнула на него взглядом девушка и уперла кулачки в бока, мол, зачем прерывать-то. — Но это же разбойники. Разбойники! А не демоны из преисподней. Так мне продолжать?! — И в запале сдунула рыжую волнистую прядку волос, выбившуюся из косы и упавшую ей чуть не на нос.
«Как есть еще девчонка!»- подумал так Медведь, и обвел всю девичью фигурку с ног до головы долгим взглядом.
— Продолжай! — И откинулся снова на подушки. Схватить Лису, притянуть к себе вплотную и изучить, так сказать, ее упругое тело на предмет своей реакции на него отложил до другого момента. И еще почувствовал легкое раздражение, похожее на отголоски щекотки. На кого, не мог понять. На лисичку? Вроде, нет. На себя тогда? Дьявол, ему вспомнился недавний доклад Гансбери. Проблемы, проблемы, проблемы… — Так что там, разбойники?..
Арья досадовала. Ее прервали в самый ответственный момент. Накала страсти в ее исполнении теперь могло и не получиться. Приходилось брать себя в руки и выпутываться. Ага! Чем бы рассказ сделать живее и ярче? Ведь заметила же, что только окрепшая нить, между ней и слушателем ослабела, а брови короля насупились, глаза же его теперь смотрели будто и не на нее. Ну, вот, все следовало начинать сначала!
— За девицей наблюдали. — Произнесла с жалостью. И никто бы в тот момент не понял, к кому та относилась. Но тоскливые нотки в голосе и грусть в глазах пришлись к месту.
А еще Арья подлила вина в кубок Медведю и плеснула себе. Ему, чтобы расслабился, а вот ей уже требовалось что-то большее, некоторая бесшабашность, наверное. Поэтому девушка выпила до дна содержимое своего кубка, подождала чуть, пока тепло не разлилось бы в ней шире, и только потом продолжила.
— Она оказалась легкой добычей для разбойников, прятавшихся в чаще. Они приметили на идущей по тропе одинокой девушке нарядное платье, богатые украшения. Красивые серьги, каскад дорогих бус, множество браслетов на запястьях и еще те, что были надеты на изящные щиколотки и позванивали при каждом шаге.
Голосом Лисица, как могла, распаляла себя. Да именно, начать решила именно с себя, а там уж, как получилось бы. Вот и представила, что сама шла по черному лесу. И руки ее прижались к трепетному телу. От страха, от плохого предчувствия. Потом девичьи ладони заскользили по телу, демонстрируя то, о чем шла речь. Оглаживали плечи, бока и бедра, изображая платье. Плавно взлетели вверх к ушку и очертили на нем же имеющиеся серьги. Когда заговорила о бусах, подняла пальчиком собственное богатое ожерелье, что досталось ей от матери, демонстрируя оголившуюся грудь под ним. А вот браслеты она сегодня не одела. Но это ничего. Воображение к тому времени было включено на полную мощь, и, похоже, не только у нее, так как король уже снова глаз не отводил от ее движений.
