Дослушав брата до конца, Лори уже не могла больше сдерживать навалившегося горя и зарыдала бы в голос, да успела зажать себе рот ладошкой. А потом круто развернулась от Альта и побежала к дому. Там так и упала на кровать. И рыдала в подушку несколько часов подряд. Потом всхлипывать прекратила, легла на спину и уставилась невидящими глазами в потолок. Так и пролежала до утра. Именно на рассвете в комнату к ней пришла тетка и велела собираться.
— Что? Сейчас?! Сегодня уже ехать!
— Не стоит тянуть. Отбор случится совсем скоро, а до столицы путь неблизкий. Надо поспеть.
Сопровождать Лори поручили Сонсерту. Старший кузен выглядел хмурым, не выспавшимся, сердитым на весь белый свет. Как ни пыталась девушка заглянуть ему в глаза, ей это не удавалось. Сон ни в какую не желал посмотреть в лицо. Его интересовало многое: упряжь, оседланных для них лошадей, мешок с приготовленной в дальнюю дорогу провизией, скрутки из одеял, притороченные к седлам, даже в торбу с овсом сунул нос. Но только на кузину избегал смотреть. А потом она подумала, что ни к чему их обмен взглядами и не привел бы. Только сердце себе и ему травить. Старший брат, ведь, имел с ней вчера беседу, и Альт точно дал понять, что таков ее долг перед кланом, ехать в столицу на отбор. Вот и деньги за нее им уже были получены. Все, судьба ее определилась.
— Готова? — Буркнул Сонсерт, все так же пряча глаза. — Тогда прощайся, да и поедем. Солнце уже высоко. Пора в путь.
Проводить вышел дядя с женой, а вот ни Нурья, ни Альф так и не показались. Братья же ее, Альт и Асти, еще вчера уехали в родной поселок. Зашли в светелку ночью проститься, да ей было не до их напутствий — е подушку тогда безутешно рыдала. Эх, сейчас бы она повела с ними себя иначе, да время ушло. Ну, что же, поклонилась девушка в пояс родственникам, дому их, где последние годы провела, селу красных лис тоже поясной поклон отвесила и развернулась к лошади, что подвел ей Сонсерт. Вставила ногу в стремя, на секунду всего замешкавшись, а потом легким перышком влетела в седло. И захотелось ей стегнуть неповинную конягу, пригнуться к самой ее гриве волнистой, да и вылететь диким ветром из поселка Красных Лис. Но нет, сдержала рвущийся наружу порыв. Усмирила бушующую внутри кровь. Ни гоже показывать строптивость перед людьми, принимавшими в судьбе ее участие. Как бы все ни вышло, а дядя с тетей многое для маленькой лисички-сиротки сделали. Вот и выехали они с Соном из поселка мерным шагом.
