— Кхм! — Откашлялся Медведь, когда Арья замолчала, наконец, и уставилась на него своими невозмутимыми зелеными глазищами. Надо было что-то сказать в ответ, а теперь, похоже, он все слова растерял. — А…а где здесь где тут мое неистовое мужское притяжение? — Сам же снова поднес рисунок к глазам, начав его рассматривать уже с совершенно другим настроением.
— А…а черные завихрени видите?..
— Эти, что ли, зави…что? — И Арья заметила, как у его глаз по морщинкам-лучикам побежали ручейки веселья. Ах, ну почему он не приходился ей милым дедушкой? — А почему они черные?
— Это цвет мужественности, серьезности, твердости…
— Достаточно! — Медведь уже понял, что Лисицу сейчас уже снова могло понести в непонятные высказывания, от которых у него в голове извилины совсем принимались искривляться. Решил сразу ее остановить, чтобы не мучиться. — Это твое, что ли, художество, так понимаю? — Здесь он не удержался и добродушно хмыкнул.
— Нет. Это рисунок Стасьи. — И Арья подтолкнула Белку, чтобы вышла чуть вперед.
— Что ты говоришь?! — Брови короля опять оказались высоко на лбу. — Это, значит, вот она, Белка, имеет ко мне неистовую страсть и готова на все, чтобы…как там было… — И он обернулся через плечо к Гансбери за подсказкой.
— Быть неистово вами притянутой!… - Похоже, что военачальника изнутри скручивало от веселья, но он держался стойко. Только глаза начали немного искрить желтым.
— Хм. Надо же! Честно скажу, не ожидал!.. Ладно, Белка отбор прошла. А твой рисунок где? — И король первый лист передал Гансбери, остальные холсты принялся перебирать пальцами.
— Да! Этот! — Остановила его Арья в нужный момент.
— Так…так они…вроде похожи?.. — Покосился он на художницу с сомнением. — Только не начинай снова про школу и шкалу, ладно? Я устал, знаешь ли. Говори короче.
— Если коротко, то здесь изображена нежность, верность, надежда.
— Хм! Однако! Тогда спрошу сразу! А ни у кого нет на рисунке сразу всего из перечисленного сейчас и ранее. А! Почему это у одной одно, у другой другое, а у третьей…
— У меня все есть! — Выступила тут вперед Куница.
— Да?! — Оценил ее взглядом с ног до головы Медведь. — Ладно. Лисица отбор прошла. Теперь ты показывай свой рисунок. — А холст Арьи передал снова Гансбери.
И Лиса чуть не рухнула на пол, когда заметила, как Волк, приняв ее художество, начал заинтересованно рассматривать тот край холста, где она вчера оторвала от него полосу.
— Заметил! Он все понял! — Билась в голове мысль.
