– Да, я простужен, так что сижу дома, болею, – ответил он. Понятно, почему у него такой голос – больной.
– Чем же вас лечат?
– Никто меня не лечит. Само пройдет.
– А что думают по этому поводу ваши домашние?
– Домашних нет.
– А где же они? – задала дурацкий вопрос.
– Я один живу.
Мне показалось, что прогремел гром небесный.
– Да как же так… – заплетающимся языком проговорила я. – Как же вы без лекарств? И как вы будете встречать Новый год? В одиночестве, что ли?
– А что здесь удивительного? – Мне показалось, он улыбнулся.
– У вас и шампанского нет?
– У меня есть коньяк. Выпью стопку и лягу спать.
– Нет! Так не годится! Человек не должен встречать Новый год один! Тем более больной человек! Я к вам сейчас приеду и все, что нужно, привезу!
– Прошу вас не беспокоиться, я уже вышел из детского возраста, и мне совсем не нужны брызги шампанского и бенгальские огни. – Я поняла, что он развеселился. – К тому же у меня не убрано.
– Это не важно. Главное, пижаму снимите.
– Фрак надевать не обязательно? И куда же вы поедете, вы же адреса не знаете.
– Он на визитке. Вы мне визитку дали, помните?
– Метро «Технологический институт».
Мне ли не знать, какое там метро.
Если бы он был категорически против, разумеется, я бы не посмела навязываться, но, почувствовав слабину, взяла инициативу в свои руки. Лихорадочно собиралась, одевалась, вывалила в сумку из аптечки все, что там было, и поехала к маме. Вручила своим старикам нехитрые новогодние подарки (косметическо-гигиенические), получила шерстяные носки и денежку, сказала, что планы у меня изменились, я очень спешу, еду к больному преподавателю, но всю еду, которую мне выделят, приму с благодарностью.
– Ты что же, одна к нему едешь? – спросила изумленная мама.
– Ну, конечно, нет… С девчонками.
Мама с сомнением смотрела на меня, потом положила в банку оливье, в другую – тертую морковку с чесноком и орехами.
Викентий принес круглую корзину и сказал:
– Положи им вареной картошки и хлеба. И соленых огурчиков. И пирог с яблоками разрежь. Побольше клади, они молодые, и аппетиты у них молодые.
– Что же, я с корзиной поеду?
– А почему нет? Явишься, как Красная шапочка.
Мама торопливо собирала еду. Викентий стоял в дверях и странно улыбался, хитровато-плутовато, но по-доброму. Похоже, он совсем не верил, что я еду к больному преподавателю, а тем более с девчонками.
– Ну что ж, – сказал Викентий, – шампанского-то с нами выпьешь?
Он открыл бутылку, разлил шампанское по бокалам и сказал:
